— «Не надолго! Только на несколько дней!» — сказал Майкл.
— «Останешься на столько, на сколько тебе понадобится, ты меня слышишь?» — упрямилась Мишель — «ведь в конце концов — ты друг моего отца, как же я могу бросить тебя в самую тяжёлую минуту» — она посмотрела на него ласковым взглядом и сказала — «Маму мы уговорим, не беспокойся».
Они ехали в машине по направлению к дому Мишель. Вдруг из-за угла им навстречу выехала полицейская машина.
— «Прячься Майкл, прячься, они тебя не заметят» — сказала Мишель.
Машина проехала мимо, и из окна показалось лицо полицейского. Он помахал Мишель, а она — ему в ответ.
— «Фу, хорошо, что не заметил» — вздохнула Мишель.
— «Ты вообще-то очень рискуешь тем, что прикрываешь меня, не говоря о том, что ты выпустила на волю очень опасного преступника» — выпрямляясь сказал Майкл.
— «Это правда?»
— «Что?»
— «Ну то что ты опасный преступник» — с неким беспокойством спросила она.
— «Правда или нет, тебя засадят в тюрьму сразу же как узнают, что ты причастна к моему побегу»
— «Значит надо сделать так, что бы не узнали» — сказала Мишель.
— «Во-первых, надо уничтожить ту карточку, которую ты скопировала у Рэда. Где она, кстати?»
— «Ммм… а вот она» — порыскав по карманам, вытащила её Мишель.
— «Во-вторых, что ты дала тюремщику? Какой препарат?» — спокойно спросил Майкл. Можно было подумать, что он совершенно спокоен, хотя это было совсем не так — ведь он знал, что если его поймают после побега, ему конец.
— «Тюрениум»
— «Хороший препарат, а сколько, какую дозу?»
— «150 мг» — тихо произнесла Мишель.
— «Что? 150!? Ему повезёт, если он вообще когда-нибудь проснётся!»
— «Ну он же большой, так я думала…»
— «Ты что! Ведь этот препарат действует на мозговые клетки. Тюрениум — так называемый „мозговой ластик“, стирает память. Я тебе говорю, будет хорошо, если он вспомнит своё имя! Ну ладно, с другой стороны у тебя выбора не было — он бы запомнил тебя, и тогда…»
— «Вот вот…» — оправдываясь закачала головой Мишель.
— «Следов ты не оставила нигде? Рэд не поймёт, что ты у него брала карточку?»
— «По крайней мере не должен. Ты бы видел его, он был так пьян!»
— «Ну хорошо…Ни в коем случае не интересуйся мной больше, понятно? Никого не спрашивай, не узнавай ничего, делай вид, что мой побег никак на тебя не повлиял. Ведь ты всего-навсего секретарша»
— «Хорошо» — послушалась Мишель.
У Майкла ещё болела голова от парализатора, и он никак не мог прогнать эту боль. Они уже подъезжали к её дому, так что Майкл приготовился к высадке.