Одной магией сыт не будешь. Я не имею в виду мирскую пищу, тут как раз всё наоборот, волшебник может прокормить и себя, и семью, используя для этого лишь волшебную палочку. Просто читать лишь волшебную литературу и насиловать себя занятиями чарами несколько утомительно.
Другие дети играют, носятся по замку, ругаются с соседями по комнате, которые разбрасывают вонючие носки. Я же, признаться честно, странный. Воспоминания прошлой жизни не сделали меня взрослым. Возможно, если бы они были более яркими, всё было бы иначе. Но история не любит сослагательных наклонений. В итоге я ни ребёнок, ни взрослый, а не пойми что. Играть в детские игры не люблю, общаться на глупые темы не нравится, квиддич вовсе вне понимания, то есть точек соприкосновения с ровесниками-мальчишками не имею. Зато с той же Луной общаться интересно.
И вроде бы общество мне особо не нужно, общения за день получаю столько, что порой кажется, будто его чересчур много. Но тем не менее каких-то развлечений хочется.
Эх, мне бы компьютер и интернет хотя бы уровня начала двухтысячных годов, но полагаю, Хогвартс такого счастья никогда не дождётся. За неимением интернета остаются только книги.
Я наведался в библиотеку и подошёл к мадам Пинс. Библиотекарь Ирма Пинс — женщина «бальзаковского возраста», черноволосая, кареглазая, со вздёрнутым носом, чем-то отдалённо напоминающая голодного стервятника. Её трепетное отношение к книгам и нелюбовь к школьникам, которые портят бумажные издания, известны всем, даже недавним первокурсникам. Дама весьма строгая, но и с ней можно найти общий язык.
— Мадам Пинс, скажите, в библиотеке есть развлекательная литература?
— Конечно, — величественно кивнула женщина. — Седьмой стеллаж.
— Может быть, на русском языке что-то имеется?
— Зачем тебе? — нахмурилась библиотекарь.
— Хочу потренироваться, давно не читал на русском.
— Было несколько изданий, подаренных попечителями, — после непродолжительных раздумий произнесла Пинс. — Посмотри в отделе иностранной литературы. И не вздумай портить книги! — строго добавила она.
— Даже в мыслях не было.
Книг на русском языке оказалось немного. Я взял томик Шолохова «Тихий Дон», с оборотной стороны на обложке имелась чернильная надпись кириллицей «Долохов А.А.». С этой книгой сел за один из читальных столиков и с головой погрузился в произведение. Местами книга была забавной. Как раз на одном из моментов меня, сдерживающего смех, застала Лавгуд.
— Привет, Колин, — произнесла она. — Что читаешь?
— Да вот, русского автора «Тихий дон». Он тут пишет про кентавров.