— Я не знаю, о чём вы сейчас пели, месье. Простите, я не понимаю ваш его языка, но послушайте меня, пожалуйста! Жизнь даётся человеку всего одна, всегда есть возможность исправить ошибку, если же вы покончите с собой, ваши грехи останутся здесь как неоплаченный долг. Ещё раз простите…
— Спасибо, месье музыкант и прощайте.
Виктор встал из-за пианино и прошёл прямо к вешалке-якорю, по пути бросив на свой столик несколько купюр, оделся, подхватил чемодан и вышел из кафе.
Дождь продолжал моросить, Федорчук шёл прочь от порта в сторону железнодорожного вокзала. Долги нужно возвращать. Всегда. Но для этого необходимо было вернуться в Париж.
Глава 8. Cherchez la femme[125]
Пока ехали в Париж, времени для размышления над злободневными проблемами нового бытия почти не оставалось. Баронесса требовала к себе повышенного внимания, а, кроме того, то ли и в самом деле была страшно болтливой, то ли ее на нервной почве несло, но только казалось, что Кайзерина Николова не замолкает ни на мгновение. И ведь не дура. Это-то было очевидно. Не глупости порола и не чепуху молола, если не считать чепухой «тайны мадридского», то есть, разумеется, болгарского двора. Грамотная, интеллигентная речь, разумные, если не сказать большего, мысли, своеобразный юмор — порою грубоватый, иногда циничный, но всегда подлинный — и знаний разнообразных вагон и маленькая тележка, но, помилуй бог, как же всего этого было для Ицковича много! Так что расслабиться удалось только в Париже, где они остановились в солидном, но не обязывающем отеле. Вообще-то баронесса собиралась в «Риц», но Олегу удалось ее переубедить. Ему там светиться было ни к чему, да и дороговато. Но и ей, если подумать, там сейчас лучше было не появляться.
— По родственникам и знакомым соскучилась? — Поднял бровь Олег. — Тогда, может быть, к мужу съездишь, проведаешь старика? — Так затейливо была озвучена простая мысль Баста «Пошла нах…, заткнись, достала!»
Красотка поджала губы, сверкнула зеленью глаз, вдруг ставших изумрудными, но спорить перестала, и, отобедав в обществе «кузена Баста», отправилась отдыхать, успев пожаловаться на мигрень. А Баст фон Шаунбург, взглянув на карманные часы, решил, что время еще не позднее, и он вполне может проведать Федорчука и выяснить, наконец, что тут происходит и почему. Но из идеи ничего не вышло, только потерял почти два часа. По указанному адресу — на этот раз Олег проверялся, как положено — Витьки не оказалось. Впрочем, у консьержки его дожидалось письмецо. Однако понять из этой коротенькой писульки что-нибудь вразумительное, кроме того, что «твой друг Гастон» куда-то срочно уехал, но скоро — дней через пять — вернется, было невозможно. Чертыхнувшись по-немецки и приведя этим консьержку едва ли не в ужас — еще бы, проклятый бош, как-никак — Олег покинул доходный дом, где под вымышленным именем квартировал Федорчук, и поехал в центр.