В управлении встретил начальник отдела.
— Свободны, — сказал лейтенантам. — Как добрались? — а это уже Жаннет.
— Спасибо, неплохо, в море, правда, покачало — чуть не умерла. — Улыбнулась Татьяна.
— Ну, для умирающей вы неплохо выглядите! — Сухо заметил Штейнбрюк[133]. — Что ж, добро пожаловать домой!
— Спасибо, — разговор ее не «напрягал», Жаннет была рядом и все, что требовалось, «подсказывала в режиме реального времени.
— Так, — кивнул Штейнбрюк, одетый по какой-то оказии в форму. — Поживете пока в гостинице при управлении. Пишите отчет, подробный. Про Вальтера уже знаем, но хотелось бы знать подробности вашей встречи. Идите, вас проводят. Жду завтра в 20–00.
— Слушаюсь! — Татьяна от такого тона аж вытянулась и готова была «щелкнуть каблуками», но каблучками, что на ней, не щелкнешь, да и не умеет она эдак-то.
Ее проводили — «Отконвоировали?» — в гостиницу. Не гостиница, разумеется, — одно название — скорее общага. Маленькая комнатка с зарешеченным окном, спартанская обстановка. Вешалка-стойка у двери. Две кровати с металлическими набалдашниками в виде шаров, две тумбочки. Квадратный стол у окна, два стула при нем, а на нем пустой граненый графин, стакан, числом один, стопка линованной бумаги, перо и чернильница-непроливайка. Шкаф. Дверь в туалетную комнату, умывальник.
«Оооо! «Хол»-«Гор» — Похоже номер «люкс»! Даже теплая вода есть, и на том спасибо!»
Сопровождающий сухо проинформировал: «Обед и ужин вам принесут из столовой. Если что-то понадобится, сообщите дежурному сержанту на входе».
«Вот так, примерно…» — мысленно сыронизировала Татьяна — «Внутренняя… гостиница?»
* * *
Крутится пластинка. Шипит. «Танго… в Париже танго…» И комната вращается вокруг нее, а патефон испорчен, испорчен… тянет мелодию, растягивает слова… Тааанннгооо… Долго, медленно, искаженным, размазанным во времени и пространстве собственным ее голосом, превращающимся в низкий, чужой…. Мужской? Мужской, разумеется, капитан Паша — мужчина. Мужчина?
«Ах, да. Мужчина… ведь мы о НЕМ!»
— Где это произошло? — приходит вопрос из темноты слева, но отвечать надо куда-то вправо, потому что комната…
— Что именно? — «Ох… Это ее голос? Господи прости! Да, разве же у нее такой противный писклявый голосок?»
— Вы сказали, к вам подошел мужчина…
«Свет в глаза, — слепит, — кто это спрашивает? — Знакомый…»
— А! — Да, да. Мужчина. — «ОН. Даже в подсознании безымянный ОН. ОН. ОН. ОН… Мне страшно — это Жаннет — УЙДИ!!!». — Не знаю. На улице.
— На какой улице? — Штейнбрюк? Может быть, но почему говорит из-за ее правого плеча?