— Ну?
— Как Гир пьяную девушку спать укладывал, помнишь?
— Ну, так… не очень. — Признался Виктор. — А что?
— А то, — усмехнулся Олег. — Что та с Гиром хоть говорила…
* * *
Пробуждение было долгим и… нет, не мучительным, конечно же, но каким-то тягостным, что ли… Если бы еще знать, что она при этом имела в виду, но вот со знанием и пониманием дела обстояли пока более чем скверно.
«Hé là, fifille, t'en tiens déjà une bonne; t'as eu déjà ton fade[224], — подумала она, но мысль получилась не радостная, а скорее тоскливая. — А пить надо меньше или вовсе не пить… Ох!»
Но похмелье на то и похмелье, чтобы страдать.
«Avoir mal aux cheveux[225]… Очень верное заме…» — Она вдруг споткнулась на этом ничего не значащем, в общем-то, слове, потому что кое-что вспомнила, и воспоминание это едва не отправило ее в нокаут.
«Царица небесная!» — Она подняла край одеяла и заглянула туда, в теплый полумрак «маленького ночного мира».
Ну, что сказать? Все так и было, как подсказывали чувства. Да и без этого, сейчас Таня увидела, где на самом деле находится ее одежда, включая шелковые панталоны и бюстгальтер. Все это было очень живописно разбросано по комнате, но вот предметов мужского гардероба уже не наблюдалось. Они — эти предметы — исчезли вместе с мужчиной, вызывавшим теперь, что называется, на утро, весьма противоречивые чувства. С одной стороны ей было удивительно хорошо. То есть, голова болела, и мутило, что не странно, но в тоже время и хорошо было, в том самом, первозданном смысле слова. Впрочем, ничего удивительного! Хороший секс еще никому вреда не принес. А секс по смутным воспоминаниям, и в самом деле, был хорош. Вот только… Увы, но… Разумеется Степан симпатичный мужчина, и все такое, но она его в любовники как-то не планировала. Экспромт, так сказать, случился. И что с этим теперь делать? И как быть с Олегом?
«Ох!» — Вот мысль об Олеге и была той ложкой дегтя, что портила сейчас огромную бочку меда, в которой Татьяна искупалась прошедшей ночью.
Но с другой стороны, она ему что, жена или официальная любовница? Нет. А значит…
«И суда нет! Мадам, после того, что случилось этой ночью…»
— Господи, а что случилось-то? — Спросила она вслух, отбрасывая одеяло и вставая с кровати. — Я… — Но тут она увидела себя в зеркале и остановилась, любуясь, свей фигурой.
А потом она подняла взгляд и увидела глаза своего отражения.
«Вы бы очки солнечные, барышня, что ли, надели, а то… мда… «шлюха малолетняя» … а не советская разведчица».
«Впрочем, — решила она через минуту, вволю налюбовавшись самой собой «красивой». — Одно другому, кажется, никогда не мешало. Нам просто об этом все время забывали рассказать».