— Пусть все идет своим чередом.
— Вчера, когда ты спал, я встал, решил подкинуть дров и потерял сознание, очнулся лежа у камина. Сколько провалялся, не знаю, — сказал Старик, — мы умираем от голода, Корней. Так же как и он. Рана в животе ничего не меняет. Все равно, что дать яду человеку на гильотине.
— Это ты к чему клонишь?
— К тому, что он и так умрет. Не от раны, так от голода.
— Любой человек и так умрет когда-нибудь. Это не значит, что его можно убить.
* * *
Придвинули вторую кровать. Почтальона решили оставить на диване. Он бредил, выкрикивал непонятные фразы, терял сознание, приходил в себя и снова бредил. Мешал спать. В кладовку в таком состоянии относить его было жалко, теперь он для них не опасен. Старик перевязывал ему рану, заливал ее зеленкой и еще каким-то лекарством. Давал пить таблетки аспирина, больше ничего не было. Казалось, что он вот-вот умрет, но его организм отчаянно боролся за жизнь. Пытались поговорить с ним, когда он приходил в сознание, но ничего внятного Почтальон не отвечал.
* * *
Проснулись от стонов и возни. Почтальон лежал на полу, на животе. Упал с дивана.
— Бедняга, надо положить его обратно, — сказал Корней и сел около Почтальона.
— Зачем? — ответил Старик, не вставая с кровати.
— Как зачем, не оставлять же его на полу.
— Зачем мы его лечим? — спросил Старик, — зачем мы вообще что-то делаем для него? Даем ему воды, укрываем одеялом, промываем рану?
— Потому что мы люди.
— Это все бессмысленная суета. В любом случае все ведет к смерти.
— Вся жизнь это суета, которая ведет к смерти, — сказал Корней, пытаясь перевернуть Почтальона на спину.
— В той жизни, что была до катастрофы, у нас было время. Суета имела смысл. Имея в своем распоряжении время, ты можешь наполнить свою жизнь чем угодно. Сейчас времени не осталось.
— Я понимаю, что заботиться о нем нет смысла, но… я даже не знаю что ответить, просто это естественно. Многое, что мы делаем, происходит на уровне эмоций. Этим мы и отличаемся от животных. Состраданием.
— Ты хочешь жить? — спросил Старик.
— Я смирился с ситуацией. Я не думаю о том, что буду жить. Я устал об этом думать. Что будет, то будет.
— Если он умрет раньше нас, мы выживем.
— Как?
— Мы перестанем голодать.
— Боже, нет! Мне и в голову такое не могло прийти! — сказал Корней с брезгливым выражением лица.
Почтальон начал кряхтеть и хватать губами воздух.
— Воды, — прохрипел он.
Корней достал бутылку, положил голову Почтальона себе на колено и начал по чуть-чуть заливать воду ему в рот.
— Мы могли бы избавить его от мучений, — сказал Старик, привстав со своей кровати — всем бы стало хорошо, если б он… умер. Мы могли бы помочь ему в этом, не ждать…