Все снова усмехнулись, на этот раз чуть тише.
— Иногда мы с друзьями подшучивали над Бейли. Мы ничего не знали. — Эмброуз почти перешел на шепот, а потом замолчал, чтобы взять себя в руки. — И вот мы стояли друг против друга — я и Бейли Шин. Он подстерег меня после тренировки и спросил, не хочу ли я с ним побороться. Я знал, что легко с ним справлюсь, но не был уверен, стоит ли соглашаться… Тренер мог разозлиться, ведь я был намного крупнее Бейли, да и вообще крупнее всех ребят. — Янг едва заметно улыбнулся. Атмосфера немного разрядилась. — Не знаю, почему я поддался на его уговоры. Может, из-за того, как он смотрел на меня. В его глазах было столько надежды, он то и дело оглядывался на отца, стоявшего в стороне с группой старшеклассников. Я решил, что просто подурачусь с ним. Ну, знаете, позволю ему нанести мне парочку ударов — как мне, бывало, разрешали старшие ребята. Но прежде чем я успел опомниться, Бейли набросился на меня и вцепился в ногу. Он застал меня врасплох. Я знал, что делать, — распластаться на мате. Он опустился следом за мной. Если бы за нами наблюдал рефери, Бейли заработал бы два очка за тейкдаун. Это меня задело, и я выбрался из-под него, распаленный чуть сильнее, чем прежде. Мы стояли друг против друга, на его лице читался азарт. Бейли снова пошел в наступление, но на этот раз я был готов. Пригнувшись и поддев снизу, я опрокинул его. Тогда он упал на мат. Я навалился сверху. Он морщился и извивался подо мной, а я смеялся, потому что парень оказался совсем неплох в борьбе. Помню, как за секунду до того, как к нам подскочил тренер, у меня в голове промелькнуло: «Почему Бейли не занимается борьбой?»
Эмброуз сглотнул и посмотрел на Майка Шина. По щекам того катились слезы. Энджи тоже плакала, обхватив руку мужа.
— Я никогда не видел тренера таким злым и напуганным. Ни до того случая, ни после. Он начал кричать. Меня оттолкнул подбежавший с ним старшеклассник. Я испугался, а Бейли, сидя на мате, тяжело дышал и улыбался.
Послышался смех.
— Тренер Шин поднял Бейли, ощупывая его со всех сторон, очевидно, проверяя, не сломал ли я что. Бейли не обращал на него внимания — он смотрел на меня: «Ты вообще старался, Эмброуз? Не говори, что поддался мне, когда я сделал тейкдаун».
Снова смех и улыбки. Но Эмброуз, казалось, с трудом сдерживал слезы, и все тут же притихли.
— Бейли просто хотел бороться, показать себя. Тот день, когда он повалил меня, стал для него очень важным. Бейли любил борьбу. Он стал бы превосходным борцом, дай ему судьба такой шанс. Шанса не было, однако он не расстроился. Не обозлился. Не жалел себя. Когда я вернулся из Ирака, мистер Шин и Бейли пришли меня навестить. Я не хотел никого видеть, потому что был зол, утонул в жалости к себе — Эмброуз смахнул слезы. — Бейли при рождении не получил того, что я принимал как должное большую часть жизни. Мне досталось крепкое, здоровое тело, и оттого я преуспел в спорте. Я всегда был самым крупным, самым сильным. Многого в жизни я добился только благодаря врожденным качествам, но я не умел это ценить. Я чувствовал лишь постоянное давление со стороны и терпеть не мог завышенных ожиданий окружающих. Я никого не хотел разочаровывать, но мне нужно было разобраться в себе. И потому три года назад я покинул город. Я хотел пойти своей дорогой… Пусть и на время. Я думал тогда, что еще успею вернуться к борьбе и заняться тем, чего ожидали от меня другие. Но такое редко срабатывает, не так ли? Бейли сказал, что мне следует вернуться в зал, что нам пора начать тренировки. Я тогда посмеялся, ведь он тренироваться вообще не мог, а я частично ослеп и оглох, последнее, чем я хотел заниматься, была борьба. Все, что я хотел, — это умереть, и мне тогда казалось, что, раз Поли, Грант, Джесси и Коннор были мертвы, я тоже этого заслуживал.