— Три жизни за одну. Что скажешь?
Тот сощурился:
— Два монгрела и человеческая девка за фэйри с такой способностью? Маловато будет.
— Добавь жизнь мастера кинжала, — откликнулась Тильда. — Все еще мало?
Ухмылка поползла по лицу воровского барона:
— А мне это нравится! Отобрать у старины Ринглуса его балаганчик за один раз. Это стоит риска! Только никаких карт с тобой, каталой. Честный покер на костях.
— Годится, — быстро ответил Фернанд.
Барон отпустил Паоло, наградив на прощание еще одним пинком. Словно из-под земли возник большой ящик, с успехом заменивший стол, и два поменьше, вместо стульев. Фернанд извлек стаканчик и кости, бандит придирчиво оглядел их и, хмыкнув, признал годными.
Я следила, как они выкладывают принадлежности для игры, как стряхивают с ящика несуществующие пылинки, и не могла до конца поверить, что моя жизнь и свобода сейчас станут заложниками слепого случая. И если сейчас Фернанд проиграет, мне некого будет винить в произошедшем, кроме самой себя.
Пошли первые броски. Я не знала правил и могла только догадываться о смысле происходящего по реакции моих товарищей, а они, как назло, нацепили ровные, бесстрастные лица, словно Фернанд играл на пару рваных башмаков.
На костях мелькали сердца, кинжалы, монеты, змеи, розы и черепа.
— Ах ты, сука, — не сдержался воровской барон, и мое сердце заколотилось часто-часто. Неужели мы выиграли?
— Чистое везение, — откликнулся невозмутимый чревовещатель.
Нет, показалось. До победы было далеко, они снова взялись за кости. После второй серии бросков Гильом расслабился и хмыкнул:
— Вот так! Готовься собирать барахло, катала.
— Игра не кончилась, — напомнил наш Мефисто Великолепный. Он и правда был великолепен сейчас в своем сосредоточенном спокойствии. Если монгрелом и владело волнение, ни единый мускул на лице не выдавал его, пока руки порхали над стаканчиком.
Третий круг. Я подалась вперед, сжимая кулаки, отчаянно желая Фернанду победы. У него было пять черепов и роза. У Гильома три кинжала, монета, змея и череп.
— Покер смерти против сета на мечах, — объявил чревовещатель. И добавил, не иначе как для меня. — Я выиграл.
Гильом сидел, уставившись на доску, словно не в силах поверить в собственный проигрыш. Потом, когда Ринглус склонился над Паоло, бандита вдруг прорвало. Он встрепенулся и закричал арбалетчикам: «Он жульничал, держите их!»
Пронзительный свист разрезал воздух, ему вторил басовитый рев. Кинжалы Тильды разили без промаха, семеро из отряда Гильома захлебнулись собственной кровью раньше, чем предводитель успел договорить приказ. Жизнь троицы, что окружила Зигфрида, очевидно, посчитав его самым опасным в нашей труппе, была длиннее лишь на доли секунд. Мелькнуло заросшее шерстью чудовище, обряженное в обрывки красной рубахи, сверкнули шесть блестящих диамантовых когтей, веером брызнула кровь. Нечто похожее на здоровый кочан, подпрыгивая, покатилось к моим ногам и замерло у носков туфель. Я, взвизгнув, отпрянула. Хирургически ровный срез обнажал белую кость и бледно-розовую трахею, мышцы сокращались, пятная утоптанный снег темной кровью.