— Если перед нами противник выставит пехоту в линии, то атаковать нужно не линией, а клином, что бы разорвать строй. Тогда всадники без брони и наши пешие смогут за нами ворваться в брешь. Понимаешь? — Вудель подергал себя за усы,
— Верно вроде, — отвечает.
— Давай сделаем привал, объясним, что бы все поняли, что нужно делать во время атаки и потренируемся.
— Давай, бренн. — Согласился Вудель.
Командую остановку. Обозные раздали всадникам лепешки и по куску ветчины, разлили в кубки вино. Пока перекусывали, Вудель с умным видом рассуждал о тактике удара по пешему противнику бронированным конным клином. И довольно складно, чем меня удивил.
Я как бы, между прочим, предложил попробовать. Народ проявил энтузиазм. Тренировка затянулась часа на два. Не сразу все получилось: каждый рвался вперед. Когда я предложил строиться по росту, тоже ничего не получилось: у некоторых всадников кони оказались настоящими спортсменами — не желали идти сзади.
Пришлось учесть нрав животных. Бросив поводья, шли рысью, постепенно строясь в клин. С раза…надцатого, получилось.
До самой Пармы перестроение в клин стало развлечением для дружинников. То Вудель, то Кнут, бывало, и я сам кричали по очереди: «В клин!», — с гиканьем и свистом всадники, идущие в колоне, рассеивались, пуская лошадей в галоп, постепенно формировали атакующий строй.
В Парму не заходили. Едва заметили стены, свернули.
Дальше, к оппидуму Алаша дружину повел Вудель.
На холмах южного берега реки По, окруженный пятиметровым насыпным валом, усиленным деревянными кольями, стоит городок. Луга вокруг городка, куда не кинь взгляд, заняты повозками, дымящими кострами и суетящимися людьми. Вот от этой массы, гордо именуемой — моя армия исходит такой отвратительный запах, что даже Чудо стал пофыркивать. Я, еще не видя громады оппидума Алаша, по этому гнусному запаху человеческих экскрементов понял, что мы уже приехали.
Вудель остановил дружину и почти все всадники подъехали ко мне, встав в круг. «Сейчас убивать будут», — промелькнула дурацкая мысль, уж очень серьезными выглядели мои ребята. Вудель покопавшись в сумке, достал огромный, судя по цвету, золотой полукруг. Чуть поменьше он носил сам, да и у многих из дружины на шеях болтались такие побрякушки, правда, по большей мере из бронзы.
— Бренн Алатал, прими от нас Священный Торквес (шейная гривна — у галлов знак достоинства мужчин-вождей). Мы признаем тебя своим вождем и клянемся быть всегда рядом и в беде и в радости. — Протягивает мне этот ошейник, а я от такой речи, едва смех сдерживаю. Особенно, «быть всегда рядом в беде и радости» — тронуло. Стараюсь изо всех сил держать на лице скорбно-торжественное выражение. Принимаю дар. Надеваю на шею. «Ох, ни фига же себе! Под килограмм цацка! Неудобно, однако», — думаю и отвечаю ожидающим воинам: