— Немного левее, — Комлев напомнил рулевому, и тот сказал что-то в ответ на лулими, кажется подтверждая команду. Впрочем, рулевой и сам знал, что ему надлежит делать. — Руль прямо. Так держать.
Команду «стоп» в машину он дал еще до этого и знал, что хорошей управляемости теперь ждать не приходилось. Комлев почувствовал слабый удар, и судно прижалось к стенке скулой. Удар был смягчен старыми автомобильными покрышками, которые были щедро развешаны вдоль бортов «Лоалы». Они были предусмотрительно выкрашены в белый цвет, чтобы не оскорблять взгляд зрителя рядом черных нулей вдоль всего белого борта.
Швартов был подан на стенку с обезьяньей ловкостью и тотчас же наброшен на тумбу скалящими зубы пристанскими матросами. Видимо, они уже перебрасывались шутками с командой «Лоалы». Комлев глянул назад успокоенно увидел, что корма парохода была всего в двух метрах от причала, и на него уже полетел бросательный конец. Теперь дело осталось за швартовщиками. А он судно к причальной стенке подвел. Комлеву показалось, что капитан посмотрел на него вполне одобрительно.
Капитан Форбс, как бывший военный моряк, за все годы своего капитанства на «Лоале» не держал среди персонала ни одной женщины.
— На моем судне я предпочитаю видеть женщин только в качестве пассажиров, — заявлял он в ответ на все попытки внедрить в два корабельных бара девушек официанток из города. На «Лоале» был еще и ресторан, но там традиционно работали, как и во всех ресторанах в Бонгу, только мужчины. А вот в барах еще с колониальных времен было принято держать привлекательных подавальщиц напитков в качестве недвусмысленной эротической приманки для клиентов мужчин. Владельцы баров исправно платили свой процент в кассу судна и давно уже пытались прельстить Форбса соблазнительными возможностями увеличения доходов в том случае, если по залам баров начнут порхать верткие бестии в коротких юбчонках, разнося по столикам холодное пиво и кое-что покрепче с добавлением сока и кубиков льда.
— Не хочу, чтобы «Лоала» стала плавучим борделем, — нелюбезно заявлял капитан совратителям. — Вот когда меня здесь не будет, а этот час неумолимо приближается, делайте, что хотите.
Но однажды на судно явилась жена премьер-министра, которая была еще и председателем организации «Свободные женщины Бонгу». Она пустила в ход все свое обаяние с добавлением политической демагогии, прося Форбса содействовать трудоустройству городских девушек на его судне.
На капитана не действовало ни обаяние, ни демагогия, но перечить долго властям было неразумно: колониальная эпоха ушла в прошлое. Он плюнул и согласился принять первую смену официанток — кофейного цвета прелестниц с выпрямленными химическим способом волосами. А те, которые не покушались на естественную курчавость своих волос, носили входящие тогда в моду вычурной формы цветные тюрбаны.