Не знаю, причиной ли тому мое нежелание сосредотачиваться на чем-то еще или Энний больше не посылал своих воспоминаний, но следующие три дня ничто больше не смущало разум. Мы с Диором в эти дни стали друг для друга центром мирозданья. Почти не выходили из хижины, не в силах оторваться друг от друга. Это походило на какое-то наваждение. Стоило ему выпустить меня из объятий, как сердце тут же ныло от тоски. И я снова и снова стремилась коснуться его, прижаться к надежной груди.
Судя по всему, Диор испытывал то же самое. Его взгляд, устремленный на меня, светился нежностью и удивлением. Он не уставал изучать мое тело, приникая к нему, как к самому изысканному лакомству. Точно с таким же исступлением познавала я его собственное. Казалось, все преграды, что когда-то были между нами, разрушились без остатка. Я была полностью открыта перед ним, а он передо мной. И пусть мы редко говорили, но осознание той крепчайшей связи, что возникла между нами, делало все слова лишними и ненужными.
Он даже снова позволил мне пить свою кровь, хотя я пыталась сопротивляться.
— Не хочу, чтобы ты делала это с кем-то еще, — хрипло выдохнул Диор, покрывая меня исступленными поцелуями. — Касалась губами чьей-то кожи, была с ним близка хоть на миг.
— А ты, оказывается, собственник! — со смехом выпалила я.
— До встречи с тобой я даже не задумывался об этом, — он крепко прижал меня к себе и теперь мы лежали рядом, сплетенные в коконе наших объятий, глядя друг другу в глаза. — Не хочу даже думать о том, что однажды ты можешь уйти.
— Давай сейчас не думать об этом.
Я нежно провела пальцами по контуру его губ. Он поймал мою руку и стал ласкать горячими поцелуями, вызывая по всему телу сладостную дрожь.
Что же ты делаешь со мной, мой Воин? Я не уставала поражаться тому, что самая его невинная ласка вызывала во мне мощнейший отклик. Сердце заныло, когда я, как и он, представила себе, что однажды мы расстанемся.
— Скажи, что ты чувствуешь, когда пьешь кровь? — неожиданно спросил он, продолжая удерживать мою руку в своей.
— Это чем-то напоминает моменты интимной близости, — призналась я, не в силах оторвать взгляда от янтарных омутов, в которых плескалась теплота, сравнимая с солнечными лучами, дарящими всему живому возможность расти и расцветать. — Особенно когда ты делаешь это с тем, кто тебе дорог. Когда я пила твою кровь… — я осеклась, не в силах подобрать нужных слов. — Тебе правда хочется об этом слушать?
— Мне хочется знать о тебе все…
— Ты уже знаешь обо мне главное. Я люблю тебя… И что бы ни случилось с нами дальше, этого ничто не изменит.