Боцманмат прикинул, что отяжелевший баркас наверняка потеряет в скорости, при этом опасность быть замеченным возрастает. Стоило принять меры.
– Ребята, ружья зарядить!
Разумеется, под этим имелось в виду «вставить магазины и дослать пули в стволы», но обучение сказалось: команду поняли все. Послышались негромкие щелчки.
Кроев подумал, что чужой сигнальщик может углядеть белые детали формы даже в темноте, и отдал разумную команду:
– Все залечь на дно! Самсонов, пригнись! Давай малый ход!
Матрос Самсонов управлял движками. Сам капитан баркаса держал в руке румпель.
Судёнышко не слишком охотно повернулось носом на выход из грота. Кроев чуть подрулил и добавил тихим, но свирепым шёпотом:
– Ежели кто без спросу чихнёт, кашлянет или перднёт – вот этими руками утоплю, вытащу и ещё четыре раза утоплю.
Вопреки этому недвусмысленному запрету «механик» Самсонов заговорил, хотя и еле слышным голосом:
– Господин боцман, кто-то на парусах идёт мимо, дистанция пять кабельтовых, курс на зюйд…
Боцман и сам увидел незнакомца, а потому прошипел:
– Стоп! Вот уж некстати…
Баркас совершенно бесшумно шёл вперёд по инерции. Кроев ещё подрулил. Минуты ползли улиткой, причём не из резвых. Нос баркаса чуточку высунулся из грота, но увидеть это никто из посторонних не мог.
– Не вижу супостата, господин боцман.
– До них миля, а то и больше. Кажись, ветерок поднимается. Нас не услышат и не увидят. Вон, луну тучами закрыло. Малый вперёд! А теперь средний.
Баркас выскользнул из грота, прошёл по прямой ещё с полкабельтова и повернул на норд, оставляя берег под правым бортом, а неприятеля – за кормой.
Картушку компаса было видно, но сам курс оставался бы тайной, не будь неподалеку берега, а он виделся чёрной полосой на фоне неба, да и негромкий шум прибоя было слыхать. Кроев шумно вздохнул. Теперь-то он отменно понимал, чего стоит должность командира боевого корабля.
Про себя боцманмат решил приложить все усилия, но раздобыть чёрные робы для своих матросов («А на берегу пусть переоденутся в родную форму!»), да перекрасить баркас в тот же цвет надобно. И ещё наладить хоть какое-то освещение для компаса.
Целый день прошёл в потакании скопидомству. На русских укреплениях гранатомётчики и картечники копили боеприпасы, пушкари-моряки – порох и ядра. Судя по суете повозок и людей, союзники занимались чем-то аналогичным. И та и другая сторона деятельно обустраивала укрепления.
Ничего о приготовлениях противника не знал исполняющий обязанности командира гранатомёта Максимушкин. Он с утра получил дополнительную порцию боеприпасов.