При этих словах у капитана второго ранга словно что-то щёлкнуло в голове. Он понял наконец, о чём была та ускользающая мысль.
Пирогов не мог нарадоваться на новую помощницу. Он даже стал её именовать не Дашей, а Дарьей, и его примеру последовали все, начиная от медицинского персонала и кончая больными и ранеными. Девушка не только очень быстро научилась премудростям первой помощи при ранениях и контузиях, она ухитрялась чудесным образом успокаивать пострадавших, используя всего лишь доброе слово и касание рукой.
И тут Дарья сама зашла в кабинет к Николаю Ивановичу, улучив момент, когда тот в перерыве между операциями писал письмо ученику. После наипочтительнейших приветствий она скромно потупила глазки и прошептала:
– С просьбою я.
Пирогов постарался не выказать удивления и вместо этого чуть отрывисто бросил:
– Слушаю.
– Николай Иванович, мыслю, что пользу могу принести куда большую, если буду помощь оказывать прямо на укреплениях. Времени вы будете терять меньше, и выживающих будет побольше.
Хирург задумался. В словах девицы был резон, но…
– Я бы и согласился, но сама должна понимать: риск для тебя. Пуля ведь головы не имеет. Осколки тоже.
– Так с намерением по мне целиться не будут, Николай Иванович. И вперёд я не полезу. Пусть ко мне относят, я уж обиходить сумею…
Пирогов ещё раз задумался. Потом шевельнул бакенбардами:
– Постой немного. Савелий!
В дверь сунулась гремучая смесь денщика, порученца, санитара и прислуги, обладающая большой физической силой и ещё большей преданностью. Когда-то Савелий даже пошёл на то, чтоб сбрить бороду, поверив на слово господину доктору, что от той больным вред произойти может. В свою очередь, Пирогов платил не только жалованьем, но и подкидывал иным разом мелкую, но оплачиваемую работу: письмо отнести, обед доставить, купить на рынке чего-то несложного. Медицинский начальник иной раз ворчал на подчинённого, но с оттенком уважения.
– Звали, Николай Иванович?
– Савелий, голубчик, вызови ко мне Марью Захаровну. Если она не слишком занята, конечно.
– Сей же минут.
Госпожа доктор не замедлила явиться.
– Вот какое дело у меня. Дарья пожелала трудиться на люнете и редутах…
Мариэла выслушала со всем вниманием и терпением. Возражения она выдвинула практически те же самые, что и Пирогов. Контраргументы Дарьи были почти теми же:
– Марья Захаровна, я ведь под ядра, пули и бомбы не полезу, а оттащить раненого в безопасное место сумею.
Мариэла задумалась. Собеседники хранили молчание. Наконец госпожа магистр приняла решение:
– Хорошо. Если вы, Дарья, так желаете трудиться на укреплениях, снимаю возражения. Однако прежде я должна кое-чему вас обучить.