- Больше за голос и держу ваше сиятельство; немец по фамилии, а люблю русские песни, - проговорил он.
- Прекрасно, прекрасно! - повторил князь. - Только надобно бы его сюда поближе, - отнесся он к Четверикову.
- Oui! - отвечал тот.
- Сейчас, ваше сиятельство, - подхватил становой и убежал.
Через несколько минут он подвел запевалу к террасе. По желанию всех тот запел "Лучинушку". Вся задушевная тоска этой песни так и послышалась и почуялась в каждом переливе его голоса.
Княгиня, княжна и Полина уставили на певца свои лорнеты. М-r ле Гран вставил в глаз стеклышко: всем хотелось видеть, каков он собой. Оказалось, что это был белокурый парень с большими голубыми глазами, но и только.
- Какое прекрасное лицо! - отнеслась Полина к Калиновичу.
- Да, - едва нашелся тот отвечать.
Его занимало в эти минуты совершенно другое: княжна стояла к нему боком, и он, желая испытать силу воли своей над ней, магнетизировал ее глазами, усиленно сосредоточиваясь на одном желании, чтоб она взглянула на него: и княжна, действительно, вдруг, как бы невольно, повертывала головку и, приподняв опущенные ресницы, взглядывала в его сторону, потом слегка улыбалась и снова отворачивалась. Это повторялось несколько раз.
Когда певец кончил, княгиня первая захлопала ему потихоньку, а за ней и все прочие. Толстяк, сверх того, бросил ему десять рублей серебром, князь тоже десять, предводитель - три и так далее. Малый и не понимал, что это такое делается.
- Подбирай деньги-то! Что, дурак, смотришь? - шепнул ему стоявший около становой.
- Понравилось, видно, вам? - отнесся инвалидный начальник к почтмейстеру, который с глубоким вниманием и зажав глаза слушал певца.
- Пение душевное... - отвечал тот.
- То-то пение душевное; дали бы ему что-нибудь! - подхватил инвалидный начальник, подмигнув судье.
Почтмейстер вместо ответа поднял только через крышу глаза на небо и проговорил: "О господи помилуй, господи помилуй!"
Музыканты генеральши в это время подали в зале сигнал к танцам, и все общество возвратилось в комнаты. Князь, Четвериков и предводитель составили в гостиной довольно серьезную партию в преферанс, а судья, исправник и винный пристав в дешевенькую.
Калинович подошел было ангажировать княжну, но Кадников предупредил его.
- Я ангажирована, monsieur Калинович, - отвечала она каким-то печальным голосом.
Калинович изъявил поклоном сожаление и просил ее по крайней мере на вторую кадриль.
- Непременно... очень рада... а то мой кавалер такой ужасный! отвечала княжна.
Калинович еще раз поклонился, отошел и пригласил Полину. Та пожала ему с чувством руку. Визави их был m-r ле Гран, который танцевал с хорошенькой стряпчихой. Несмотря на счастливое ее положение, она заинтересовала француза донельзя: он с самого утра за ней ухаживал и беспрестанно смешил ее, хоть та ни слова не говорила по-французски, а он очень плохо говорил по-русски, и как уж они понимали друг друга - неизвестно.