- Да!.. Здравствуйте! - отвечала Амальхен и опустилась именно на соблазнительный диван.
Калинович сел около нее.
- Вот я и приехал к вам, - начал он.
- Да, вижу, приехал... - произнесла она, кидая лукавый взгляд; потом, помолчав немного, начала напевать довольно приятным голосом:
Galopaden tanz ich gern...
Mit den jungen hubschen Herr'n*.
______________
* Я люблю танцевать с молодыми, красивыми господами (немецк.).
- Что такое? - спросил Калинович.
- Mit den jungen hubschen Herr'n! - повторила Амальхен и затем вдруг крикнула: - Маша!
В дверях показалась сердитая женщина.
- Звощик здесь?.. Тут? - спросила Амальхен.
- Здесь, барышня, дожидается, - отвечала та.
- Зачем вам извозчик? - спросил Калинович.
- Так, я хочу кататься, - отвечала жеманно Амальхен и опять запела:
Mit den braven Officier'n
Ganz besond'rs mit Kirassier'n*.
______________
* С храбрыми офицерами, в особенности с кирасирами (немецк.).
- А мне можно с вами? - спросил Калинович.
- Да.
- Ну так ступайте одевайтесь!
- Да, - подхватила Амальхен и, запев:
Galopaden tanz ich gern..
Mit den jungen hubscnen Herr'n,
ушла в свою спаленку. Через минуту она возвратилась в дорогом салопе и в шляпе с черной блондовой вуалью.
У подъезда их ожидал фаэтон парой.
- Куда ж мы поедем? - спросил Калинович.
- А, да, далеко поедем; я хочу... - отвечала Амальхен.
- Поезжай куда-нибудь подальше, - приказал Калинович извозчику.
Тот сначала вывез их на Адмиралтейскую площадь, проехал потом мимо Летнего сада, через Цепной мост и выехал, наконец, в Кирочную.
- Куда ж еще? - спросил он.
- Домой, я думаю, - сказал Калинович.
- А, да! Il fait froid, - отвечала Амальхен.
- Домой! - крикнул Калинович.
У подъезда квартиры Амальхен первая выскочила из фаэтона.
- Что ж, барышня, когда же деньги-то? - спросил извозчик, обертываясь.
- Деньги завтра, - отвечала Амальхен, стоя уже в дверях и опять напевая:
Galopaden tanz ich gern...
- Как же завтра? Помилуйте, хозяин с нас спрашивает! - вопиял извозчик.
- А завтра! - повторила Амальхен.
- Сколько тебе? - спросил Калинович.
- Двадцать пять рубликов, ваше благородие, сделайте божескую милость. Что ж такое? Нас ведь самих считают.
- Какие же двадцать пять рубликов? Проехал три переулка... - возразил Калинович.
- Какие три переулка! Пятые сутки здесь дежурим. Хозяин ведь не терпит. Помилуйте, как же это возможно?
- Что ж, отдать ему? - спросил Калинович.
- А, да, - разрешила Амальхен и убежала.
Калинович отдал извозчику.
"Черт знает, что я такое делаю!" - подумал он и вошел за хозяйкой.