Только поэтому я кое-как преодолел свое косноязычие и как-то сумел попросить прощения, хотя и не надеялся, что она меня простит. Я думал, что она либо устроит мне грандиозную истерику (учитывая, что я оказался маньяком похлеще Ибрагимова), либо, наоборот, холодно промолчит в своей обычной манере. Но чего уж я никак не ожидал, так это того, что любимая примется меня утешать, да еще и придумает мне такую смешную отмазку как «лечебная терапия от доктора Идолбаева»! Неудивительно, что мои натянутые нервы не выдержали, и истерика случилась не у Ольги, а у меня. Должно быть, я в тот момент показался ей полным кретином. Но если бы я смехом не сумел снять накопившееся напряжение, боюсь, меня бы разорвало на части.
Мало того, что подруга на меня совсем не злилась, так она еще и великодушно предложила все забыть и сделать вид, что ничего не произошло! Ну просто ангел во плоти, честное слово! Если бы она была мне просто хорошим другом, я бы не раздумывая уцепился за это предложение. Но после предыдущей волшебной ночи для меня больше не существовало прежней Оли Соколовой. Я смотрел на нее сейчас и видел, какой она была ночью, и я понял, что изображать всего лишь просто друга будет мне не по силам. Я так устал претворяться и скрывать свои чувства, устал постоянно сдерживаться и следить за собой, чтобы не делать лишних движений в ее сторону, что при одной мысли о том, что придется дальше это продолжать, все во мне взбунтовалось и сказало четкое «нет!». Да тут еще и Ольга подлила масла в огонь, намекнув, что, мол, я не ценю нашу дружбу и не пытаюсь ее сохранить. Учитывая насколько у меня были расшатаны нервы, неудивительно, что я не сдержался и выкрикнул ей всю правду в лицо. Конечно, я тут же пожалел об этом, так как сразу осознал, в какую глупую западню нас загнал: своим неосторожным признанием я не оставил Оле выбора, и теперь она уж точно сбежит от меня без оглядки — зачем ей такой влюбленный идиот как я, да еще и с наклонностями маньяка?
Но любимая девушка удивила меня во второй раз. Даже не так. Не удивила, а поразила в самое сердце: когда я уже потерял всякую надежду на хоть какой-то ответ, она вдруг ласково обняла меня, робко поцеловала мое плечо и — о чудо! — сказала, что тоже любит меня. Я подумал, что от расстройства мой разум помутился, вот и померещились всякие глюки. Пришлось изобразить глухого на оба уха тугодума и попросить повторить, что она сказала. В ожидании ответа я затаил дыхание, но волшебство не рассеялось, она сказала именно то, что я так жаждал услышать.