— Но ты все же отважился взяться за это и в результате обманул нас всех и добился своей цели…
— Да, я добился намного большего, чем ожидал, — сказал Маркус, и его губы тронула легкая улыбка — первая за все время, проведенное нами в библиотеке. Мое сердце вздрогнуло от всколыхнувшихся чувств: наконец вернулся тот самый Маркус, по которому я так тосковала и которого хотела удержать рядом. — Это незабываемые для меня дни, — продолжал он. — После целого года, проведенного в охваченной войной Испании, Марокко показался мне настоящим раем. Я поправился и блестяще выполнил задание. И, помимо всего прочего, познакомился с тобой. Чего еще можно было желать?
— И каким образом ты выполнял свою работу?
— Почти каждую ночь посылал сообщения из своего номера в гостинице «Насьональ». У меня был с собой небольшой радиопередатчик, замаскированный на дне чемодана. Кроме того, я ежедневно писал зашифрованный отчет обо всем, что видел, слышал и делал, а потом передавал его связному в Танжере — продавцу из «Сакконе и Спид».
— И тебя никто ни разу не заподозрил?
— Ну разумеется, да. Бейгбедер вовсе не идиот, тебе это известно так же хорошо, как и мне. Мой номер обыскивали несколько раз, но, вероятно, присылали не самых опытных людей: им так ничего и не удалось обнаружить. У немцев тоже были какие-то подозрения, но и они ни в чем не смогли меня уличить. Я же, в свою очередь, старался не допустить промаха. Не контактировал ни с кем за пределами официальных кругов и избегал всего, что могло бы меня скомпрометировать. Мое поведение было безупречным, я появлялся только рядом с людьми, имевшими надежную репутацию, и все время оставался на виду. Так что внешне все выглядело абсолютно прозрачным. Какие-нибудь еще вопросы?
Он казался уже менее напряженным, более близким. Больше походившим на того Маркуса, каким был для меня всегда.
— Почему ты уехал так неожиданно? Даже не предупредил меня: просто явился однажды утром ко мне домой, сообщил, что моя мама уже в пути, и больше я тебя не видела.
— Я получил срочное распоряжение немедленно покинуть протекторат. Немцев становилось все больше, и появилась информация, что меня кто-то серьезно подозревает. Тем не менее я все же отсрочил свой отъезд на несколько дней, хотя и рисковал быть разоблаченным.
— Почему?
— Не хотел уезжать, не убедившись, что эвакуация твоей мамы идет как запланировано. Я ведь обещал тебе, что все будет в порядке. Больше всего на свете мне хотелось тогда остаться с тобой, но это было невозможно: я выполнил свою работу, и пришло время уехать. К тому же это был не лучший момент и для тебя. Тогда ты еще не оправилась до конца после предательства и не была готова довериться другому мужчине — тем более вынужденному вскоре покинуть тебя, ничего толком не объяснив. Вот и все, дорогая Сира. Я рассказал все. Эту историю ты хотела услышать? Тебя устраивает эта версия?