— Ну и что? — Глыба повернулся назад, чтобы испепелить Прошку взглядом. — Почему ее оплошность должна была толкнуть меня на убийство? Я не настолько пекусь о душевном покое Архангельского.
— Мы тебя в этом и не подозреваем, — успокоил его Марк.
— А в чем подозреваете?
— В том, что вчера ты скрыл свою осведомленность относительно последнего адреса Мефодия. Он ведь сказал твоей даме, что живет у Великовича.
— Ничего я не скрывал! Она мне этого не говорила! А если и говорила, я не обратил внимания. Я и помнить не помнил до пятницы, кто такой Великович. На курсе училось четыреста человек! Я что, по-вашему, каждый день листаю выпускной альбом? И вообще, прекратите на меня наседать! Я не убивал Мефодия! Я не приглашал его к Генриху на новоселье, не подливал ему в стакан яда, не избавлялся от его трупа и не просил остальных помалкивать! Понятно? И моя личная жизнь — это мое дело. Не смейте совать в нее нос!
— Не ори, жена услышит, — буркнула я из своего угла.
Глыба мгновенно заткнулся.
— Значит, до пятницы ты не вспоминал о Великовиче? — продолжал Марк как ни в чем не бывало. — А в четверг, когда Генрих позвонил Архангельскому и пригласил вас в гости, никто о Лёниче не упоминал? Может быть, вы гадали, кто еще попал в число приглашенных, и кто-нибудь — например, Архангельский — назвал его фамилию? Не спеши с ответом, Глеб, подумай. Конечно, мы могли бы спросить об этом самого Архангельского или Мищенко…
— Вот и спросите! Я ничего такого не помню. Вы исчерпали свои вопросы? Тогда я, пожалуй, пойду. Меня жена с ребенком ждут. — Глыба выскочил из машины и уже собрался хлопнуть дверцей, но в последнюю секунду удержал руку, наклонился и попросил почти по-человечески: — Будьте так добры, не трепитесь о моей связи направо и налево. Мне только разборок с женой не хватало!
— Тогда расскажи обо всем в милиции сам, если тебя вызовут, — посоветовал Марк. — Остальных нам просвещать незачем.
Глыба отвернулся, сунул руки в карманы и, не простившись, зашагал к своему подъезду. Я пересела на свое место и с третьей попытки завела машину.
— Ну и чего мы добились? Где обещанное признание, Прошка? Или ты уже переменил свое мнение насчет личности убийцы?
— М-да-а, — уныло протянул Прошка. — Ничего-то у нас не вышло! Если бы Глыба как-то снял с себя подозрения, был бы хоть какой-то прок. А так — от чего ушли, к тому и вернулись. Мотив у него был, возможность — весьма вероятно, а улик никаких.
— А как вам показалось его поведение? — поинтересовался Марк. — Похоже на поведение убийцы?
— Можно подумать, мы с убийцами каждый день общаемся, — проворчал Прошка.