— Не стоит. — Он выдержал паузу. — Я справлюсь лучше.
У меня отлегло от сердца. Конечно, Марк раньше меня сообразил, как сохранить инкогнито моей осведомительницы.
— Глеб, помнишь, вчера ты произнес такую фразу: «Мои мотивы давно быльем поросли». У нас к тебе вопрос: что ты имел в виду?
— Ты ее спроси. — Глыба ткнул большим пальцем через плечо в мою сторону. — Она тебе все объяснит.
— Извини, но мне хотелось бы услышать твой собственный ответ.
— Да ради бога! Ни для кого не секрет, что из-за Мефодия от меня ушла первая жена. Только этот анекдот с бородой. Восемь лет — многовато, чтобы вынашивать планы мести. Я не граф Монте-Кристо, и до первой жены мне давно нет дела.
— А до второй?
Глыба резко выпрямился и проглотил язык. Молчание затянулось.
— Сегодня мы встретили в крематории приятеля Мефодия, — снова заговорил Марк. — Нашего однокурсника, с которым Мефодий виделся буквально за два дня до смерти. По случаю встречи они зашли в пивбар, и Мефодий долго жаловался приятелю на жизнь, на безденежье, на невозможность работать без компьютера, на Архангельского, который избавился от него обманом, и на многое другое. В частности, он упомянул один неприятный эпизод, который произошел вскоре после того, как Мефодий переехал к Архангельскому. Мне продолжать?
— Вот сволочь! — выплюнул Глыба сквозь зубы. — А еще блеял, будто никогда никому не проболтается!
— Его уже нет, Глеб, — напомнил Марк.
— И что теперь? Петь ему дифирамбы?! Эта скотина как будто задалась целью изгадить мне личную жизнь. Сначала вламывался без стука к нам с женой — чуть не довел ее до инфаркта… Лучше бы я его тогда прикончил!.. Нет, каков подлец! «Честное слово, я никому не скажу!» Сукин сын!
— Слушай, если не можешь изъясняться нормально, лучше помолчи. Человек мертв, и мы только сегодня с ним прощались.
— О мертвых — только хорошее или ничего? Тогда Мефодий заслуживает вечного молчания. Вот уж кто за всю свою жизнь никому не принес добра. Даже умереть не мог, не причиняя окружающим вреда.
— Ну, вред окружающим причинил, скорее, убийца, — подал голос Леша.
— Да, — поддержал его Марк. — И сейчас самое время поговорить о мотивах. Ты прав, Глеб, таить смертельную обиду восемь лет способны немногие. А полгода? Да еще если обидчик угрожает новому браку?
— Вы с ума сошли! — взревел Глыба. — Говорю вам, этот вонючий слизняк обещал молчать. Я и думать забыл о том эпизоде!
— Но две недели назад тебе о нем напомнили, правда? — вкрадчиво спросил Прошка. — Мефодий рассказал своему приятелю и о недавней встрече с твоей подругой. Она ведь призналась тебе, как подвела Сержа Архангельского, давшего вам приют?