— Что за инцидент? — перебил Джек.
Мисс Амброуз покусывала губу:
— Пожар.
Мы тоже посмотрели на корпуса. Все выглядело как обычно.
— Пожар? — переспросила Элси.
— Ну, вернее, почти пожар.
— Людям нужно быть осторожнее, — заворчала я. — Возгорание на сковороде, газовые горелки… Вся одежда, какую мы сейчас носим, сделана в Китае и легко воспламеняется…
— А где начался пожар? — спросил Джек. — Вернее, почти пожар?
Мисс Амброуз покосилась на меня:
— Вообще-то в коридоре у Флоренс.
У меня сразу во рту пересохло.
Оторвав взгляд от жилого корпуса, я уставилась на мисс Амброуз:
— В моем коридоре? Что, черт побери, могло загореться в моем коридоре?!
— Вы оставили утюг включенным, и он прожег дыру в гладильной доске. Вам действительно необходимо быть аккуратнее, последствия могли стать катастрофическими.
Мимо прошел пожарный, пристально поглядев на нас.
Я продолжала, хотя меня никто не слушал:
— Я вообще не пользуюсь утюгом, я уже несколько лет ничего не гладила! Это ошибка! Где мисс Биссель?
— Заполняет бумаги, — ответила мисс Амброуз. — Нам придется заполнить форму отчетности о происшествии.
— Но инцидент случился не по моей вине! Это не я! — Я поняла, что кричу, потому что Джек тронул меня за локоть.
Я отдернула руку:
— Я не причина инцидента!
— Всем нам следует быть очень благодарными мистеру Прайсу, — заметила мисс Амброуз.
— Мистеру Прайсу? — хором повторили мы втроем.
— Да. — Она кивнула в угол двора, где Ронни Батлер обменивался рукопожатием с кем-то в светоотражающей куртке. — Именно он учуял запах гари и сообщил нам.
Джек снова взял меня повыше локтя.
— А что он вынюхивал возле моей квартиры? — накинулась я, но мисс Амброуз проигнорировала вопрос и расплылась в улыбке, глядя через двор.
— Ему присуждается звание жильца месяца.
— Что такое «жилец месяца»? — удивилась Элси.
— У нас нет никаких жильцов месяца! — твердо сказала я.
— Теперь есть, — отрезала мисс Амброуз. — Я так решила.
20:41
Голубь вернулся.
Мисс Амброуз говорит, что голуби все одинаковые, но она невнимательно смотрит. Оттенок крыльев, песни, которые они поют, — все разное. Мисс Амброуз лишь бросает взгляд, видит птицу и дорисовывает в уме остальное. Это вечерний голубь. Хвост у него темнее, грудка прелестного малиново-сиреневого оттенка и воркование гораздо мягче, чем у утренних голубей, хотя тем тоже есть много чего порассказать. Я иногда провожу с ними время — так, развлечения ради. Конечно, я ни за что в этом не признаюсь, иначе мисс Амброуз сразу отправит меня в психушку. Но разве это преступление — говорить с голубем? Или подниматься по лестнице, ставя ногу на каждую ступеньку, или иногда забывать задернуть занавески. Какими нетерпимыми стали люди! Взять хоть женщину из социальной службы. Круглая, бледная, а больше-то о ней и сказать нечего. Та, что упекла меня сюда.