— Вижу долгую поездку, — сказала она наконец. — За много миль.
Саймон начал объяснять насчет М-1, но Роза подняла руку:
— Я не слышу ду́хов, Саймон! Позвольте им говорить.
Он выпрямился на стуле, кусая нижнюю губу. Лишь через десять минут Роза заговорила снова, если не считать неразборчивого бормотанья. Саймон даже засомневался, неужели он настолько скучен, что даже потусторонний мир не желает с ним общаться, но когда он уже готов был махнуть рукой, Роза заговорила:
— Вы знаете кого-нибудь по имени Бен?
Саймон покачал головой.
Роза открыла один глаз.
— Знаете или нет? — повторила она.
— Я не хотел мешать говорить ду́хам. — Саймон заерзал на сиденье. — Нет, не знаю.
— Или, может, Боб? — поправилась Роза.
Саймон снова покачал головой и добавил вслух:
— Нет.
— Как-то на «бэ». — Роза приложила руку к уху: — Что? Я вас не слышу!
— Я ничего не говорил.
— Не вас, Саймон, ду́хов! Чем дольше кто-то мертв, тем тише говорит его дух.
— Как будто они дальше и дальше от нас? — уточнил он.
Роза глубоко вздохнула и очень энергично кивнула.
— Знаете ли вы или, может, раньше знали человека, чье имя начинается на «бэ»?
— Ну, мою маму звали Барбарой.
— Вот! — воскликнула Роза так громко, что Саймон подскочил, зацепившись ногой за стул. — Это ваша мама. Это точно она!
Саймон вглядывался в темноту, гадая, где может быть его мать. Может, за Розой? Но там мало места, а матушка его, положа руку на сердце, была дамой объемной. А может, она сидит на свободном стуле? Саймон убрал ногу.
— Ваша мама хочет, чтобы вы знали, как сильно она вас любит.
— Да? — При жизни мать никогда не признавалась кому-то в любви. Может, смерть делает человека откровеннее?
— О да. Она хочет, чтобы вы знали, она вас любит. И не волнуйтесь ни о чем, все закончится просто замечательно.
Трансформацию характера матери Саймон счел просто экстраординарной. При жизни Барбара рассматривала людей как под лупой, отыскивая потенциальные грешки, а если ничего не могла откопать, что-нибудь придумывала. Тот свет явно пошел ей на пользу. Саймон нахмурился: может, мать говорит о миссис Ханимен? Может, по ту сторону Барбара обрела угол обзора, которого нет у живых?
— А она не объясняет, что конкретно закончится замечательно? Нельзя ли у нее уточнить?
— Ах, Саймон. — Роза покачала головой. — Ду́хов нельзя расспрашивать, можно только слушать то, что они готовы открыть.
— Даже чуть-чуть?
Гадалка снова открыла один глаз.
— Нельзя, — повторила она. — Хотя…
Саймон подался вперед.
— …Барбара говорила о каком-то собачьем лае. Слушай собаку, которая лает, сказала она.