Казалось, ее замешательство забавляет старика.
— По толкованию Флоренс, — продолжал он, — в долгую секунду время как бы замедляется, давая вам лишнее мгновение на принятие правильного решения.
— А вам доводилось переживать такие долгие секунды?
Джек откинулся на спинку скамьи. Его куртка лоснилась на рукавах, на ней не хватало пуговиц, торчали нитки. Надо поговорить с Крисом и подобрать новую. Старики не всегда понимают такую необходимость. Этому Антею Амброуз учили на курсах.
— Как же, — отозвался Джек, — на войне. Я увидел солдата, бегущего с поля боя. Немолодой мужчина, доведенный до крайности. Он повернулся и пошел, просто не мог остановиться.
— То есть дезертировал?
— Дезертиров тогда было очень много, больше, чем принято считать. Страх буквально душил людей. Трудно представить себе такой страх, не пожив с ним бок о бок.
— И что вы сделали?
— Пошел следом. Бежал, пока не поравнялся с ним.
— Вы подали рапорт?
— Нет, я с ним заговорил. Он был сам не свой от страха. Изнурение, холод, голод, повсюду трупы. Куда ни повернись, всюду смерть. Он тосковал по своим детям, которых отчего-то называл по буквам нотной клавиатуры.
— И чем все кончилось?
— Я убедил его вернуться. Кто бы мог поверить, что такое под силу самонадеянному зеленому юнцу вроде меня, но в итоге мы вместе пошли обратно и больше не вспоминали об этом случае.
Мисс Амброуз покачала головой:
— Вам повезло вернуться оттуда.
— Едва не остался там. Была одна ночь…
Он замялся. Мисс Амброуз отвела глаза, чтобы дать ему возможность перевести разговор на другое, но Джек справился с собой.
— Однажды ночью мы провели под обстрелом несколько часов. Уже и не ждали, что это когда-нибудь закончится. Хуже всего был шум. Исчезало чувство пространства, не было тишины. Мы рассчитывали пересидеть и переждать, но пришел приказ наступать.
— И что дальше?
— Приказы надо выполнять, тут выбора нет. Но земля была буквально нашпигована противопехотными минами. Представьте, вот идешь через поле и знаешь, что следующий шаг может стать последним, и сквозь грохот снарядов слышишь свое дыхание. Мы почти дошли до конца поля, почти его пересекли, когда солдат слева оттолкнул меня в сторону. Видимо, что-то заметил… И принял на себя всю ударную волну. Его разнесло в пыль. Он буквально исчез, мисс Амброуз. Вот только что стоял — и нету, будто и не было человека.
Они замолчали. Мисс Амброуз засмотрелась на зарянку, кормившуюся на столике-кормушке: мягкие коричневые перышки, красная грудка, глазки, как кораллы. Антея Амброуз не знала, сколько времени смотрела на птицу, а когда спохватилась, то уже не знала, не привиделось ли ей все это.