Элси снова покачала головой:
— Ты ошибаешься. Ты просто забыла, что куда ставила.
— Я не забывала, это слоник!
— Это не может быть слоник, потому что слоны никогда ничего не забывают.
Генерал Джек, бывший военный. Путается в словах. Носит вытертый серый плащ. Когда я подняла глаза, он опирался на свою палку и улыбался — правда, улыбка чуть дрожала в уголках. У генерала Джека была привычка: если он не говорил сам, то без спроса влезал в чужие разговоры. Я всегда считала его «генеральным», в смысле, общим Джеком, и он сказал, что не возражает: «общий Джек» звучит так, словно он по-прежнему хоть немного полезен.
— Мы нечасто видим вас здесь, Флоренс. Я уже начал забывать, как вы выглядите.
— Вы видели меня во вторник на «Здоровых сердцах».
— Нет. Я вас высматривал, но вы остались у себя в квартире!
Элси вздохнула:
— Ты отправила мисс Амброуз куда подальше.
— Да? Не помню. — Я оглядела комнату. — Пожалуй, стоит извиниться.
— Ну, она наверняка слышала и похуже, — пробурчала Элси.
Я огляделась в поисках мисс Амброуз и тут увидела Ронни. Прислонившись к стене, будто впечатавшись в обои, он высматривал и выслушивал подробности чужих жизней. Руки он скрестил на груди, а на лице застыло то же выражение, что и на фабричном дворе много лет назад. Ронни всегда садился есть отдельно, а доев, вытаскивал из ботинка спичку и прикуривал сигарету. Даже в те годы от его мины сразу пропадало желание общаться: для разговоров люди шли искать кого-нибудь с лицом попроще.
— Вон он стоит. — Я думала, что я это прошептала, но все снова обернулись на меня. Элси прикрыла глаза и покачала головой.
Джек обернулся через плечо:
— Кто тот новенький?
— Не такой уж он и новенький, — парировала я.
— Флоренс. — Элси взяла меня под руку. — Мы же с тобой условились пока что держать свои соображения при себе. Разве опыт не научил нас, что выпаливать все подряд — не лучший способ действий?
— Что вы имеете в виду? — Джек наклонился к нам еще сильнее.
— Я его знаю, — сказала я. — Я знала его много лет назад.
— Так пригласите его сюда! — Джек замахал тростью, но мне удалось дотянуться и прекратить это.
Джек присел на стул напротив, пристально вглядываясь в мое лицо, будто ища ответ. Не знаю, почему я с ним разоткровенничалась. Может, потому, что в его глазах жило беспокойство. Или потому, что Элси от всего отмахивается, а мне требовался человек, который поддержал бы меня в моих волнениях. А может, Джек напомнил мне отца спокойными увещеваниями и опытом прожитых лет. Как бы то ни было, я не выдержала и рассказала о слонике и о шраме в углу рта Ронни, хотя и не открыла Джеку всего. Некоторые вещи сидят в памяти по многу лет, жиреют, тяжелеют, и в конце концов им уже не найти объяснения.