— Розничная торговля очень интересное занятие…
— Я еще и что-то изменить хочу. — Мисс Амброуз покрутила сережку в ухе.
— Попробуйте поступить в магазин с пустыми полками.
Антея Амброуз оглядела кабинет:
— Мне кажется, я не могу вырваться из наезженной колеи. Я просто устала быть собой.
— И я устал тогда сидеть в тупике. Может, в этом проблема.
— В каком смысле?
— Я не был самим собой, — пояснил Саймон. — Я пытался стать кем-то другим.
— Я не очень знаю, кто я, Саймон. И не знаю, откуда начинать себя искать. — Мисс Амброуз вглядывалась в себя, состоявшую из строчек букв. — Раньше я четко знала, чего хочу, а теперь даже не знаю, что представляет собой мисс Амброуз.
Саймон некоторое время молчал, снимая пушинку с рукава. Когда он ответил, его голос звучал совсем тихо:
— Мой дед часто говорил…
На этом он замолчал.
— Что? Что там часто говорил ваш дед?
Саймон кашлянул:
— Мой дед часто повторял: то, кто ты есть, и есть твой вклад в этот мир.
Мисс Амброуз нахмурилась, глядя в экран.
Она по-прежнему сидела насупившись, когда Саймон снова кашлянул.
— Все-таки насчет вот этого. — Он указал на записную книжку. — Как вы считаете, что мне делать?
— А что подсказывает вам… — она мгновение поколебалась, — ваше сердце, Саймон? Как вам кажется, что происходит?
Саймон глубоко вздохнул:
— Мне кажется, Флоренс здорово напугана. Она подолгу сидит на скамейках во дворе, ходит бледная как полотно, даже перестала спорить со всеми и каждым.
— Старики часто пугаются. Мы это на курсах проходили.
— Я не заканчивал курсов, мисс Амброуз, но даже я вижу, что она смертельно чего-то боится. — Саймон говорил очень тихо, что было совсем не в его характере.
Мисс Амброуз вздохнула:
— Вы же знаете, у нее испытательный срок.
— А что плохого она сделала? — удивился Саймон.
— Это фигура речи. Я дала ей месяц доказать, что ей еще рано в «Зеленый берег». Прошло больше недели, и все, что я вижу, лишний раз доказывает, что состояние Флоренс ухудшается.
Саймон смотрел в пол.
Мисс Амброуз ждала, но он не поднял на нее глаз.
20:15
В комнате пахло рыбой.
Пятница — рыбный день. Нам дают пикшу. По четвергам обычно бывает паста, а по субботам каждый раз приходится гадать. Запах впитывается в стены и свешивается с портьер. Принюхавшись, можно понять, какой сегодня день. Даже от ковра пахнет рыбой. Кажется, запах усилился, пока я здесь лежу, или мне просто не о чем больше думать, вот мой нос и начал принимать решения за меня.
Не то чтобы я голодна, хотя пора и проголодаться. В этом я виню Би-би-си. Нужно написать письмо, этим с Би-би-си, и я уже твердо решила такое письмо отправить. Что это такое — программы о еде всякий раз, как ни включишь телевизор! Кормишь глаза таким обилием пищи, что желудок, разумеется, теряет интерес. Би-би-си, вообще-то, общественный телеканал, а в восемьдесят лет от аппетита и так мало что остается. Я об этом читала в журнале. Мисс Амброуз обещала дать мне адрес. Не ниже генерального директора, решительно потребовала я, не желаю терять время на секретарш! Вот, до сих пор жду. Элси сказала, чтобы я себя не накручивала, даже если не получу ответа, но ведь они общественный телеканал, а я — общественность, значит, это их обязанность! Я бы смолчала, но ведь я даже не люблю телевизор, включаю его только ради фона в пустой квартире!