- Суббота, с вашего разрешения.
- Да, конечно,- торопливо сказала она, проходя мимо и затылком чувствуя взгляд Павла.
Ведь было же, было у нее ощущение: рядом - зверь. Умный, осторожный, окультуренный зверь. Было такое ощущение, только она отмахнулась от него, как всегда отмахивалась от всего неприятного. Сейчас Светлана ругала себя за это. Впрочем, решила она, если бы мы заранее знали, чем обернется та или иная встреча, мы были бы не люди, а провидцы… Выходит, и ругать себя нечего.
Когда Вадим подходил к калитке, навстречу ему бросилась Мария. Пальто внакидку, шарф упал с головы, волочится по земле. Заплакала в голос.
Он ввел ее в дом, и, пока она сбивчиво рассказывала, растирал ее окоченелые руки.
Тома пошла в школу на вечер (сколько добивалась, чтобы их классу разрешили провести в каникулы свой, отдельный вечер!) и до сих пор не вернулась. Школа давно заперта, никто не знает, куда девалась Томка: ушла в самом начале вечера, семи часов не было, а сейчас ночь, и неизвестно, куда бежать, где искать дочку.
- Все девочки спрятали глаза от меня,- рассказывала, плача, Мария.- Только одна сказала: сильно обидели Томку.
Вадим постоял в раздумье. Закурил. Сказал, не успокаивая:
- Будьте дома. Ждите меня.
Вышел на улицу; направился к ближайшему автомату. Подошел, пригляделся: бесполезная пружина-шнур, трубка срезана. Выругался вслух и вдруг услышал внутри будки странный клацающий звук. Рванул дверь. На земле, на корточках, уронив голову в колени, сидел человек. Вадим коснулся кроличьей шапки, потянул за воротник вверх и вытянул Томку. У нее дробно стучали зубы, и лицо было голубоватое в лунном свете, неживое. Она покачнулась и снова присела на корточки, и Вадим понял что она давно сидит так, ноги у нее затекли, им больно распрямиться. Он хотел поднять ее на руки и понести, но сдержался, сказал строго: «Встань, разотри колени». И крепко взял под руку. Томка переступила раз, другой, третий и, как манекен, пошла к дому.
- Господи! Где ты была? Что с тобой?-крикнула мать, припала к ней и сразу отпустила. Метнулась на кухню, чиркнула спичкой, поломала ее и вторую поломала, и Вадим зажег газ. Трясущимися руками она поставила чайник, достала из шкафчика грелку.
Он пошел к Томке. Она лежала на своей кровати в пальто. Шапка валялась на полу.
- У тебя мать умерла? - резко и громко спросил он.
Томка вздрогнула.
- Или отец умер?.. Вставай сейчас же! Сними пальто.
Она послушно встала, разделась, положила пальто на стул и снова легла.
- Вставай! Кто за тобой убирать должен! Отнеси в переднюю! Шапку подыми!