- Это он в классе говорил?
- Нет,- Алеша слегка смутился.- Мы с ним вдвоем разговаривали.
- Значит, ты закончишь школу с одними знаниями, а лентяй - ну, пускай тугодум - с другими, но аттестаты у вас будут одинаковые. И это правильно?
- Правильно. Мои знания мне дадут право учиться дальше, а его знания дадут ему возможность работать.
- Ну, мне с тобой дискутировать некогда,- резковато сказала Люда.- Ребята ждут.
А на следующий день сама подошла:
- Алеша, ты вчера во многом был прав…
После восьмого класса Алексей поступил в заочную школу, пошел работать на завод. Жил в общежитии, брата к себе забрал, когда тот в интернате тоже восьмой класс закончил. Заочная школа устраивала Алешу - больше свободного времени. Свободное время он делил между библиотекой, спортом и детской комнатой. Алеша был убежден: четырех часов для сна здоровому человеку достаточно,- и успевал многое. Товарищей по детской комнате учил приемам самбо, убедил и Люду - ей тоже может пригодиться. Увлек спортом «трудных» ребят. Да и какой подросток не захочет быть сильным! «Если придется нам воевать, - говорил Алеша,- сильный всегда будет в выигрыше: окопается быстрее, дальше других бросит гранаты, в одно мгновение развернет пушку. Выиграть мгновение - иногда значит сраженье выиграть».
Очень скоро Алеша приобрел такой авторитет среди подростков, каким ни один из Людиных активистов не пользовался. Люда советовалась с Алешей, не ощущала ни своего превосходства, ни разницы в возрасте. В шестнадцать-семнадцать лет Алеша был не просто взрослым - он был зрелым человеком, и Люда находила опору в нем. Ее радовала эта дружба, и все было бы хорошо, если бы не то новое, что она ощутила вдруг в отношении Алеши к себе.
Все началось с голубки. С той самой голубки, которая натаскала веточек в форточку^ и за три дня Людиной болезни устроила на подоконнике гнездо и уже сидела на яйцах, Ребята вспугнули ее, и она нерешительно, раздумчиво и как-то. неспешно поднялась и ушла на карниз. Люда сказала, гнездо надо вынести, и так уже весь угол запачкан; вылупятся птенцы, и не то будет. Костя взял в руки два яйца - теплых, почти горячих, как вдруг за спиной загремел гневный Алешин бас:
- Положи на место! Сейчас же положи!
- Почему?
- Она убьется, ты что, не понимаешь? Она же убьется!
- Ерунда,- сказал Костя, однако опустил яйца на место.
- Алешенька!-Люда неожиданно поднялась на цыпочки, положила ладони ему на плечи.- Спасибо тебе, а то мы совсем деревяшками стали!
Это длилось всего мгновение, Люда тут же забыла о своем порыве, никакого значения ему не придала.