До самого вечера гуляли они в лесу, разговаривали. Конопельский сводил все к тому, что, живя в обществе, нужно уважать общество, слепо и безоговорочно подчиняться ему.
Вспомнив про Масло, Миколка подумал, что тот тоже принадлежит к обществу и перед ним придется склонять голову. Возразил:
— А я никому не подчинялся. Даже родной матери.
Конопельский улыбнулся одними глазами:
— Всякое государство, мистер, имеет свои законы и требует, чтобы их уважали и выполняли. И горе тем ослушникам, которые посмеют нарушить закон.
Когда Миколка, вымыв ноги, вернулся в спальню, все ребята были уже в постелях. Они о чем-то горячо спорили, но, услышав, что скрипнула дверь, сразу же замолчали. Миколка поначалу насторожился: может над ним смеялись? Потом обиделся: не замечают его, нарочно не замечают... Юркнул под одеяло, вытянул ноги, блаженно улыбнулся — набегался за день. Будто бы ничего и не делал, а вон как ноги ноют.
Дверь тихонько приоткрылась. Просунулась голова воспитательницы. Миколка уже знал — это Лукия Авдеевна, она дежурила в ту ночь.
— Спите, мальчики? — ласково спросила она.
— Спим, спим, Лукия Авдеевна, не беспокойтесь...
— Наша спальня передовая!
— Ну, спите, спите, мальчики, молодцы. — Довольная воспитательница тихо прикрыла дверь.
В ответ приглушенный смех. Потом все затихло.
Миколке не спалось. Хоть и устал за день, наволновался. Дома давно бы уснул. Стоит, бывало, ему положить голову на подушку, как сон моментально смыкает веки, тянет в какой-то мутный водоворот. Раньше Миколке никогда не удавалось уловить момент, когда сон окончательно брал власть над ним. А тут... Не то сон на новом месте не мог его отыскать, не то его куда-то прогнали ребята, которые так и ловили случай, чтобы позубоскалить, поиздеваться над новеньким. Вот так попал в компанию, влип... в общество. А еще передовой спальней называются, перед воспитательницей себя выставляют. Ну ничего, Миколка уже не ребенок, он себя в обиду не даст, выслуживаться не будет и всяким Маслам потакать не станет. Пусть со своими кулачищами не носится — у Миколки тоже на руках мускулы есть, а кулаки хоть костлявые, но если кто тронет, век будет помнить. Подумаешь...
Знакомые круги желтой пеленой проплыли перед глазами, Миколка сладко потянулся, готовый отдать себя в полное распоряжение сна, но вдруг насторожился, открыл глаза.
Не то показалось, не то в самом деле его одеяло, словно живое, поползло к ногам, оголились плечи, живот... Лежал, прислушивался. А одеяло куда-то ползло, ползло... даже волосы на голове дыбом встали. Да что это в самом деле такое? Никого поблизости нет, ребята спят, посапывают, кое-кто даже храпака задает, а с него одеяло ползет, ползет...