* * *
Леся Монтаньоль зажимает рот носовым платочком. Чисто белым, обшитым тонким кружевом. Широко распахнув глаза, глубоко дышит.
— Воды? — сочувственно предлагает Николай Власенко.
Она отрицательно качает головой:
— Нет… Спасибо… Сейчас пройдет… У меня бывает так… Иногда… Когда… Ой!
Она снова вся содрогается в мелких конвульсиях, стараясь перебороть новый приступ тошноты.
* * *
Огни фонариков снуют вокруг особняка, в них кружатся неторопливые густые хлопья. Никаких следов не видно на свежевыпавшем снегу. Следы самих сотрудников милиции тают под покровом снежинок в течение четырех-пяти минут.
— Глупостями мы занимаемся, Миша, если тут кто-то и проходил… Ничего не осталось.
— А если помимо следов?
— Что, например? Помимо следов-то?
— Не знаю. Окурок, перчатка, даже документ какой-нибудь, в спешке утерянный.
— Ох, студент! «В спешке». Если это тот же фрукт работал, который девушку и охранника… на тот свет отправил, так он, похоже, никого не боится и спешить не станет. И следов не оставит. Даже окурка. А если и бросил где, то найди, попробуй! Пошли в помещение, нечего тут зря…
* * *
Кинчев сидит напротив Ярыжской в ярко освещенном кабинете ее супруга.
— Если вам самой трудно, я помогу вам, Ольга Владимировна. Вы перед смертью мужа находились в зале? Рядом с библиотекой?
— Да…
— Дверь была открыта?
— Да…
— Но обычно она закрыта?
— Да…
— Почему не закрыли на этот раз?
— Не знаю… Поверьте, я не могу… Ничего не могу…
— Это вы не закрыли ее?
— Нет… Не помню… Я была в своей комнате и… Что-то хотела сказать Кириллу… Я не помню, ничего не помню… Я не… Я не трогала дверь…
— Ее не закрыл Кирилл Иванович?
— Может быть… Он иногда бывал невнимательным.
— Иногда или часто?
* * *
Смятый, но сухой платочек с кружевами лежит на столе. Леся Монтаньоль говорит медленно, глядя на оконную занавеску и старательно подбирая слова:
— Совершенно ничего подозрительного. Или даже необычного. Я была в своей комнате, то есть, в этой, для гостей. Потом вышла в зал, немного поиграла на рояле. И вот как раз в это время…
— Да-да, продолжайте.
— Такой грохот, необыкновенный. Удар, глухой. Крик.
— Крик или крики? Многочисленные?
— Многочисленные. Несколько голосов.
— Что кричали?
— Я не разобрала слов. Отдельные восклицания. Короткие.
— Но много?
— Нет, совсем не много. И недолго.
— Почему вы думаете, что недолго? Смотрели на часы?
— На часы я не смотрела. Но только несколько выкриков… Почти одновременно. И все. Потом я вышла в зал и увидела, что туда идет следователь.
— Идет или бежит?
— Не могу сказать. Ну, лучше так: он быстро приближался.