— За любимцев богов! — чокнулся с ним следователь.
— И за нелюбимцев — тоже, — широко распахнул рот для второй порции поэт, — за них — в первую очередь.
Закусывая жареной хрустящей картошкой с котлетой и домашними солеными огурцами, Кинчев перешел к делу:
— Талантливый архитектор построил эту виллу, где теперь Ярыжские поселились.
— Не то слово! Гений! Такая точность, выверенность во всем — и полет фантазии! Такое сочетание — это редкость. Почти недостижимая.
— Много и тебе там поработать пришлось? — они были давно на «ты», иного обращения с приятелями и соседями Путяев не признавал.
— Да не то, чтоб много… Там, правда, сантехники больше, чем в иной школе. Да, — Семеныч начал загибать пальцы, не выпуская из одной руки вилку, а из другой — кусок ноздреватого бородинского хлеба. — Шесть ванных с туалетами и раковинами, еще душ с туалетом у хозяина в кабинете, в кухне — три мойки, отопление… В сторожке и в гараже — санузлы с раковинами тоже. Весной собираемся и для поливки газонов трубы провести. Что-то о бассейнах и прудах говорили… Техника все дорогая, импортная. Так что не только много работы, а сама она, работа, почти ювелирная, кропотливая. Этот Буруковский, киевский дизайнер, все время над душой стоял, настроение портил, переделывать заставлял. Чертежи я, видите ли, не понимаю, на миллиметр выше унитаз установил. Форма нарушится, единство стиля пропадет! В том туалете, что возле хозяйского кабинета, он сам бачок устанавливал. Самозабвенный мужик!
— Кто?
— Да Буруковский же этот. Молодой еще, но сразу видно: прирожденный архитектор. Вот даже по выражению глаз видно, когда он на… да хоть и на кирпич какой смотрит. Таких редко встретишь, у него нет вопросов, на все — одни ответы.
— Насколько я знаю, он сюда приезжает редко, время от времени.
— Когда отопление и сантехнику монтировали — не отходил. И потом каждую кафелиночку проверял. Даже стучал по ним.
— Зачем?
— Чтобы все точно — до миллиметра.
— А Зацепы уже тогда в доме Ярыжских работали?
— Да, мыть им много приходилось. Особенно старухе доставалось.
— Почему — особенно?
— Да ведь бабке давно не пятьдесят уже! А Алинка — не самая старательная девица… была.
— Вы с ней близко знакомы… были?
— Еще бы! Одноклассница моего сына. Вот ведь судьба! Он из армии к лету вернется, а она…
— Они дружили?
— С Алинкой? Нет. Мой с парнями больше знался. Технику любит.
— А она что за человек была?
— Что за человек? Девчонка. Вертихвостка. Они все сейчас такие. Мать укатила в Португалию и думать о ней забыла. В институт, как и мой, не попала.