— Только бы наши преждевременно не открыли огонь …
— Обижаете, тарщ лейтенант, — негромко сказал Сенцов. — Там у меня бывший разведчик командует. Толковый парень.
Тем временем немецкая «пятёрка» прошествовала на два корпуса дальше замаскированного в стогу сена Т-34 и повернулась в четверть оборота, стремясь остановиться у ближайшего колодца.
— Рома! Там у нас пара подкалиберных[10] оставалась. Заряди один и садани ему под башню!
Обогнавший колонну грузовиков мотоциклист был немало удивлён, когда стоящий у дома стог сена вдруг разом распался, а на его месте возник цветастый Т-34, из которого грянул выстрел по идущему впереди немецкому танку. Башня «Тигра» сдвинулась вбок и тот замер.
— Снаряды беречь! Овсов! Двигаем вперёд и давим немцев гусеницами! С «пятёркой» дальше разберётся наша пехота!
— Есть, командир! Ну, фашистское отродье, отыграюсь я за смерть своих однополчан! Поехали, ребята!
Представьте себе глаза фрицев, когда разрисованный в различные по размеру цветочки советский танк выскочил из-за дома и на скорости пошёл в лоб немецкой технике. Оставшиеся в живых солдаты Вермахта выпрыгивали из перевёрнутых машин и бронетранспортёров и попадали под перекрёстных огонь бойцов отряда. Один из «Ганомагов» рискнул развернуться и рвануть обратно из села. На самом крае околицы, из укрытия, внутрь него полетели две гранаты. После первого «Бух!» он внезапно остановился, а после второго из него повалил чёрный густой дым.
Через полчаса всё было кончено. Колонны немецкой техники больше не существовало.
— Если бы я всё это своими глазами не видел — не за что не поверил бы, — вставая и отряхиваясь одной рукой, проговорил Арсентьев. — Один выстрел «тридцатьчетвёрки» и его небольшой марш решил исход боя, а! Уму непостижимо!
— Серёжа, Оля! — подозвал выскочивших из дома одноклассников Севка. — Один осмотрит немецкий танк и выяснит, работает ли рация, другая быстро допросит немцев. Заартачатся — зови Сенцова и его бойцов — церемониться с фрицами не будем.
* * *
Зуева недобро окинула взглядом пленных, охраняемых несколькими бойцами отряда.
— Ком, — поманила она рукой одного из сидящих на траве.
— Я-я, сэйшас. Я нэмного говорить по-русски. А што на войне делайт такая юная фройляйн?
— Я не фройляйн, фашистская ты сволочь, а сотрудник НКВД.
— Майн гот…
— Я-я, натюрлих. Если хотите остаться в живых — договоримся сразу: я задаю вопросы — вы на них честно отвечаете. Три неправильных ответа — пуля в лоб.
— Корошо.
— Фамилия, звание, часть?
— Оберлейтенант Кляйн, цвай…э-э-э второй танковый армий. Работал переводчик при штабе дивизии.