Моноплан скользил над морем в небесной сини.
Бертрам спустился на пляж и, лишь помедлив, подошел к Марианне. Она лежала, раскинув руки. Под красным купальником отчетливо проступали крепкие соски. Она смотрела в высоту, туда, откуда на нее с налета, как коршун, бросался Йост.
В ответ на робкое приветствие Бертрама она лишь слегка повернула голову. Глаза ее влажно мерцали, губы, как почти всегда, были приоткрыты. Она смотрела мимо Бертрама.
Смущенный и раздосадованный, он уселся на песок в нескольких шагах от нее, подтянул колени к груди и молчал, угрюмо и ревниво. Воздух над морем был прозрачен, самолет исчезал вдали.
— …Ты пришел! — воскликнула Марианна немного погодя, она притворялась удивленной, тем самым как бы сводя на нет их договоренность, которая — по крайней мере, для Бертрама — означала больше, чем просто обещание увидеться.
Почему, почему я люблю ее, спрашивал он себя. Он часто мучился этим вопросом, но никогда прежде не задавал его себе в таком унынии. Она злая, думал он, и эта мысль посещала его не впервые; пытаясь быть циничным, он рассуждал: куда умнее было бы по примеру других соблазнить гимназистку или просто завести какую-нибудь девицу.
Песок, который он сгребал левой рукой, быстро и тепло струился между пальцами. Марианна засмеялась.
— Ты, кажется, сердишься? — спросила она. — Это неблагодарно.
Услышав ее звонкий голос, он повернулся к ней. Она уже поднялась и протягивала ему руку. Бертрам схватил ее с излишней готовностью. Пальцы оказались совсем холодными.
— Ты уже купалась? — спросил он, склоняясь к ее руке и нежно целуя. Слышно было, как волны бились о берег. Из лесу доносился крик какой-то птицы.
— Да, почти полчаса. И очень устала, — сказала она.
Только тут взгляды их встретились, и он увидел, что в ее синих глазах отражались и небо, и море.
— Быстро ступай в воду! Я подожду тебя здесь, — поторопила она его, отнимая руку. И вновь улеглась на песке. Закрыла глаза. Она чувствовала, что солнце согревает ее кожу и кровь.
Когда он вылез из воды, она с грустью подумала: надо мне кончать эту игру с ним, иначе он потеряет терпение и сбежит от меня. Она не была ни богатой, ни бедной, но то, что ей принадлежит, хотела сохранить за собой.
Бертрам отряхнул с себя воду и подсел к ней. Марианна тыльной стороной ладони погладила его по плечу. Ей хотелось, чтобы он почувствовал ее желание, и спросила:
— Куда ты запропастился в воскресенье? Почему не пришел?
— Я был в Ганзенштейне, у Вайсендорфов.
Вайсендорфы были помещиками, владевшими в здешней округе шестью тысячами моргенов земли. Их имя стало известным уже много лет назад, когда обнаружились злоупотребления государственными кредитами, тем не менее они слыли весьма уважаемыми людьми. Все офицеры авиационного полка бывали у них.