— В том-то и дело! С тех пор как освободили начальника штаба, а мадридский начальник полиции был вынужден уйти, у нас в корпусе снова всем заправляют анархисты.
Георг рассмеялся.
— Три дня мы стояли в полной боевой готовности, — рассказывал он. — Поговаривали, будто ваш корпус решил драпать с фронта.
— Так оно и было, — тихо произнес Пухоль. — Вот и получается, что анархисты заодно с врагом.
По дороге на ужин, который накрыли в большой палатке за деревней, Георг отозвал Хайна в сторону.
— Ну, что ты думаешь о том, что сказал Пухоль? — спросил он.
— Не нужно терять головы!
— М-да, хорошего мало.
— Есть одно средство: нужно объединиться с анархистами…
— Но те не хотят…
— Можно попробовать, пусть даже ненадолго.
— Я танцевал с Ирмгард.
— Я видел.
— У вас это серьезно?
— Сам не знаю, Георг. А что?
— Так просто: знаешь, я тут наблюдал за вами…
Во время ужина Керстен шепнул Хайну Зоммерванду, что дальше тянуть нельзя. Им необходимо срочно поговорить. Но Круль, злыми глазами следивший за врачом, не дожидаясь конца ужина, отвел Хайна в сторону. Он был возбужден и, вероятно, с трудом сдерживал себя.
— Послушай, — сказал он, — я больше не намерен терпеть. Если так будет продолжаться дальше, я всажу Керстену пулю в лоб. Тебе известно, что он подозревает Хильду? Да? Он и с тобой об этом говорил? Меня он только выспрашивал. Кстати, он шпионит за ней. Я это знаю. Сначала он просто распространял грязные сплетни. Будто у нее внебрачный ребенок и тому подобное. Это настоящее вранье. А недавно он разговаривал с Вальтером Ремшайдом и прямо предостерег того: будь с ней осторожен!
Вот она себя и выдала, мелькнуло в голове у Хайна Зоммерванда. Почему она так глупо себя ведет? Зачем отрицает, что у нее есть ребенок? Хотя, тут же сказал он себе, понятно, почему она умолчала о мальчишке. Разве он сам не слышал, как в отчаянии она призналась Крулю, что хочет иметь ребенка: «Иначе мне не жить!» Внизу под ногами журчал ручей, в верхушках тополей шелестел ветер, сквозь ткань палаток пробивался свет; мужчины пели.
— Это самая настоящая подлость, — произнес Круль свистящим от волнения голосом. — Брата казнили нацисты, а ее саму подозревают в шпионаже. Ты не должен этого допустить, Хайн! Хайн, клянусь тебе, если не ты, то я займусь этим сам. Ты должен заступиться за нее. Ведь в конце концов, ее брат провалился из-за тебя.
— Вот как? Это она тебе сказала? — спросил Хайн Зоммерванд. Он мысленно вернулся к прошлому. Сколько времени минуло с той поры, как он лежал в маленькой сосновой роще на острове Вюст, дожидаясь ушастого ефрейтора Ковальского. «Только почему она винит в его смерти именно меня?»