Бертрам понурил голову.
— Да, был, — прошептал он.
Хайн схватил Бертрама и затряс его.
— Вот видишь, — кричал он. — Ты был там. Конечно, был. Вы превратили Германию в концлагерь, в кладбище, в вертеп. Там вы пытаете, стреляете, ведете себя как дикари, вешаете и рубите головы. И то, чему вы научились там, вы хотите теперь разнести по всему миру. Чтобы и он стал каторжной тюрьмой. Этого вы хотите! Вот смысл вашей войны. Но одно я тебе скажу: мы не допустим этого. Не допустим. Пока мы живы, у вас не будет покоя. Мы не успокоимся до тех пор, пока не расправимся с вами, со всеми скопом и с каждым из вас в отдельности!
Хайн в ярости размахнулся, чтобы ударить. Но его удержал Пухоль.
— Ты! Ты не имеешь права так делать, даже если он немец! — кричал Пухоль.
Перепуганный Бертрам с изумлением заметил, что на глазах у Хайна выступили слезы.
Испанец протянул ему документы:
— Взгляни-ка, — произнес он. — Это мы нашли у него.
То были две записные книжки в кожаном переплете с календарными записями. Тяжело дыша, Хайн перелистал их.
В одной книжке — она была за прошлый год и почти чистая — один из февральских дней был помечен крестиком.
— А это что такое? — на всякий случай спросил Хайн.
— Дата смерти, — побледнев, ответил Бертрам.
Хайн посмотрел поверх книжки. Взгляд пленного выражал глубокую печаль.
— Дата смерти Марианны? — наугад спросил Хайн.
Расстроенный Бертрам вздрогнул:
— Откуда вы знаете…
— За несколько месяцев до своей смерти Марианна рассказала мне о вас, — произнес Хайн. — Да, я знал ее давно, знал много лет.
По бледному лицу Бертрама скользнула улыбка.
— Я принес ей несчастье, — грустно заметил он.
— Конечно! — ответил Хайн. — Разве можно ожидать от вас чего-то другого! — Некоторое время он молча листал маленькую книжку.
— Нельзя ли поскорее отправить меня отсюда? — попросил Бертрам. — У меня сильные боли.
Из тетрадки выпала фотография. Хайн с удивлением смотрел на снимок толстого мужчины в теннисных брюках и безрукавке, державшего за руки двух девочек: тонконогую Кармен и маленькую Розиту с рыбьим ротиком.
— А это что? — воскликнул он. — Как попала к вам эта фотография?
Бертрам рассказал ему историю капитана Сиснероса.
— Вот видите, — закончил он свой рассказ, — уже тогда я начал задумываться.
Но Хайн Зоммерванд не обратил внимания на признание Бертрама. Он встал и с фотографией маленькой Розиты в руке направился к Пухолю. Он должен был навестить Ирмгард. Наверное, ей было очень больно… Она очень страдала… «Сейчас я должен быть возле нее, — подумал Хайн Зоммерванд. — Хотя бы для того, чтобы пожать ей руку, чтобы поблагодарить ее за все, что она сделала. И нужно, чтобы кто-нибудь позаботился о Розите».