– Хватит! Хватит! Достаточно! Не позволяйте им сделать это… Вставайте! Идите, идите! Достаточно одного меня! Как все горит! Ох, какой ад! Самый настоящий ад…
Рабы медленно поднялись на ноги, впечатленные увиденным, они не стали дожидаться, чтобы суданец повторил свой приказ и пошли по следам Амина так быстро, как только могли, а Сулейман сидел поддеревом, держался за живот и, смотря им в след, трясся от хохота.
– Всегда работает. Никогда не подводит. Никогда…
Около четырех часов вечера они догнали одинокого всадника, что не спеша ехал на своем мехари, покачиваясь в высоком седле.
– Ассалам алейкум, – поприветствовали они его.
– Ассалам алейкум,– ответил он.
– В верном ли мы направлении едем к лагерю Кель–Талгимусс?
– В верном, – подтвердил всадник. – Это лагерь моего двоюродного брата, Эль Каид Али, которого я еду навестить… Зовут меня Мулай, я из племени Людей Копья. Если сможете следовать за мной на этом автомобиле, то доберемся туда еще до темноты.
– Но наш автомобиль быстрее твоего верблюда, – неблагоразумно возразил Давид.
На что турег, по имени Мулай из рода Людей Копья, лишь добродушно рассмеялся и, подхлестнув своего мехари, понесся быстрой рысью, ловко огибая дюны и кусты, через которые джип не мог проехать, а потому приходилось делать большие «крюки», чтобы догнать всадника, который временами настолько удалялся, что они теряли его из вида.
Когда, спустя полчаса потеряв его из вида, но продолжая следовать по следам, нашли сидящим на коврике и спокойно курящим трубку с длинным чубуком, притормозили, чтобы передохнуть самим и дать остыть мотору. Туарег взглянул на них, не произнеся ни слова, сложил свои вещи, опять забрался в седло и понесся вперед короткой рысью, выискивая на этот раз путь пригодный для проезда автомобиля.
– А джентльмен, однако, – прокомментировал Давид. – Не стал хвастаться победой. Тактичный человек.
– Туареги – все вежливые люди, – объяснила Миранда. – Самый высокомерный, самый аристократичный и гордый народ из всех, живущих в Африке, да и, наверное, во всем мире. Самые последние джентльмены на планете, единственные, кто продолжают оставаться свободными, в отличие от всего остального человечества, пронумерованного и пересчитанного.
– Я думал, они дикари.
– Дикари? – возмутилась и удивилась Миранда. – Мир, в котором они живут, среда обитания – да, примитивная и дикая, но не они сами. Во всех африканских городах можно встретить африканцев, работающих водителями такси, сидящих в офисах, но, тем не менее, в своем сознании, в своем менталитете они остались в каком–то доисторическом состоянии… Но только не туареги. Они могут понять самые сложные теоретические споры и излагать запутанные философские проблемы. Если их перевезти в город, то они мгновенно становятся хозяевами любой ситуации и начинают вести себя так непринужденно, словно находятся в родной пустыне.