– Привет, Русалочка, – сказала я, опускаясь на край кровати и поднимая повыше плюшевого кролика. – Ты ничего не потеряла?
– Банни! – Кэсси схватила игрушку и крепко прижала к груди, а я взяла с тумбочки лежавшую там книгу.
– Ну что мы будем читать сегодня?
Кэсси выпростала руку из-под одеяла и, взяв у меня книгу, молча показала переплет.
– Гм-м… «Плюшевый кролик»? Мы не читали эту книгу уже… Сколько? Дня три?..
Кэсси хихикнула.
– Сегодня утром Банни сказала мне, что хочет послушать историю именно из этой книжки. – С этими словами она вернула мне книгу и посадила игрушку между нами – так, чтобы Банни тоже были видны страницы с рисунками.
В коридоре негромко скрипнули половицы, и я подняла взгляд. В комнату вошла бабушка, державшая в руках большую красивую чайную чашку. На ее боку была изображена радужная птичка колибри, зависшая над крупным, неестественно красным цветком. Над чашкой поднимался пар, и когда бабушка наклонилась, чтобы передать чашку Кэсси, я ощутила щекой его горячее, влажное прикосновение.
– Осторожнее, дорогая, – сказала бабушка, когда Кэсси сделала первый глоток. – Смотри не обожгись.
Кэсси состроила недовольную гримаску.
– Фу!
– Если выпьешь все до дна, то проспишь до утра и будешь видеть одни лишь радостные счастливые сны, которые снятся только принцессам, – с феями, волшебством и…
– И с кроликами?
Бабушка кивнула.
– Конечно, и с кроликами. Много, много кроликов на сочной траве…
Выходя из комнаты, бабушка ненадолго задержалась на пороге.
– Да, Молли, чуть не забыла. Я сегодня разговаривала с Офелией…
Я нахмурилась. Имя показалось мне смутно знакомым.
– Она – хозяйка магазина «Морская сказка» в Кармеле, который торгует всякими украшениями.
– Ах да!.. – Когда-то это был мамин любимый ювелирный магазин. – И что?..
– Я рассказала ей о вещах, которые ты делаешь, и она сказала, что не прочь на них взглянуть. Позвони ей. Офелия сказала, что будет свободна в среду.
– Хорошо, позвоню. – Я кивнула, хотя согласилась только потому, что хотела сделать бабушке приятное.
Послав Кэсси воздушный поцелуй, бабушка спустилась вниз, и я раскрыла книгу.
Пока я читала, дочь нехотя допила чай, поставила чашку на столик и поплотнее завернулась в одеяло, примостив голову на моей руке. Ее дыхание становилось все ровнее и равномернее, глаза закрывались сами собой, но она все еще боролась со сном. Кэсси не пошевелилась и ни о чем не спросила, пока я читала первый рассказ, который она слышала, наверное, не меньше десяти раз. Мне уже начало казаться, что Кэсси уснула, когда она вдруг открыла глаза и задала мне вопрос, которого не задавала еще никогда: