Маля продолжила шить.
– Почему тебя называют Ошо?
Он вскрикнул, когда игла прошла сквозь кожу.
– Убил восьмерых врагов. Зарезал. У них были ружья, а я им горло перерезал. А Ошо – это «восемь» на каком-то языке. – Солдат дотронулся до глубокого ожога на щеке. Метки полковника Гленна Штерна. – Получил полные полосы за это дело. Громкий был случай.
Солдатики, столпившиеся вокруг, закивали.
– Легендарное было дельце, – согласились они.
– А как ты это сделал? – спросила Маля.
– Не твое дело, ошметок.
Всякая мягкость в его голосе исчезла. Даже если в душе у него и оставалось что-то доброе, голос сделался резким и грубым.
– Заткнись и шей.
– Я…
– Я вырву тебе язык и зажарю, если не заткнешься. И съем.
Жесткий и холодный, как кость. Очередной убийца со следами крови за спиной и целой рекой крови впереди.
Маля опустила голову и сосредоточилась на работе, мечтая, чтобы на нее никто не обращал внимания.
Наконец они с доктором распрямились.
– Ну вот, – сказал доктор, – ты поправишься.
У Мали затекли рука и шея. Шить так было ужасно неудобно, но по-другому они не могли. Ошо внимательно оглядел швы.
– А что, аккуратненько, – решил он. – Эй, парни, гляньте, как меня заштопали.
Ага, заштопали. А теперь выметайся отсюда на хрен, чтобы можно было забрать лекарства и убежать.
Если бы солдатики ушли, она еще могла успеть убежать в болота, к Мышу. Даже в темноте Маля почувствовала бы, где он ее ждет. Она приведет доктора. Они договорятся, и Мыш не умрет.
Подошел лейтенант:
– Как ты, сержант?
– В полном порядке, – Ошо сел. Смертельно побледнев, несмотря на светлую кожу, он сумел встать. – Я готов идти дальше.
Его начальник резко дернул головой.
– Отдыхай, солдат. Мы никуда не идем. Будем отправлять поисковые партии, а базу устроим здесь. Какой смысл жить на болоте, если этот жирный городишко вполне способен нас прокормить, – он положил руку доктору на плечо. – Где тут у вас антибиотики?
Сердце у Мали замерло. Это ее, ее антибиотики! Для Мыша!
– У нас их нет, – ответил доктор, – но не беспокойтесь. Рана чистая. Очень чистая. Осложнений быть не должно. Мы все хорошо простерилизовали. Использовали дистиллированную воду и спирт.
Лейтенант притянул доктора к себе.
– Ты что, принимаешь меня за тупое отродье войны? У животных грязные когти. Значит, нужны лекарства.
Маля кашлянула:
– Вы же сказали, это был вепрь.
Лейтенант рванулся вперед быстро, как змея, схватил Малю и сжал ей горло, не давая дышать. Доктор закричал, но солдатики оттащили его назад.
– Что ты за зануда такая? – спросил лейтенант. – Может, взять тебя с собой? Будешь присматривать за Ошо? Если сержант выживет, я тебя даже отпущу и последнюю руку оставлю при тебе, – его жаркое дыхание щекотало девушке щеку, – как тебе идея? Или, может быть, сразу отрезать тебе руку и обмотать вокруг шеи? Она все равно будет с тобой.