К ней бросился слуга с бокалом вина, подошел опечаленный Гилберт и принялся смущенно бормотать извинения. Де Куси привел ее лошадь. Король отдавал приказы готовиться к возвращению в замок.
– Нет, – Марк протестующе поднял руку. – Она поедет со мной.
– Ты согласна? – спросил король.
Ей казалось, что он имеет в виду нечто большее. Сесилия поднялась, встала рядом с Марком и положила ладонь на его руку.
– Да, – произнесла она, вскинув голову.
Де Марсель неохотно отпустил ее руку, когда настало время садиться в седло.
Вечером, когда де Марсель вошел в зал, со всех сторон послышались аплодисменты. Придворные, даже те, кто не желал до сего дня с ним разговаривать, поздравляли его, хлопали по плечу, подносили кубки, чтобы вместе выпить.
Сначала Марк пытался объяснить, что все не так, что леди Сесилия сама спасла себе жизнь, однако его никто не желал слушать, и он смирился, лишь пожалел, что графини нет рядом, она бы не позволила ему одному получить все лавры.
Откровенно говоря, он не надеялся, что Сесилия выйдет из своих покоев. До самого замка она не произнесла ни слова и удалилась, как только он помог ей спуститься на землю. Впрочем, слова были не нужны. Прижимая ее к себе, он думал о том, что готов быть рядом всю жизнь, чтобы точно знать, что она вне опасности…
И в это мгновение графиня вошла в зал, сложив руки под модным сюрко, отделанным мехом. Она излучала спокойствие, будто провела весь день в комнате у камина, и ступала гордо, словно титул наделял ее привилегиями, позволяющими противостоять самой смерти.
Марк смотрел во все глаза и даже не сразу заметил рядом леди Изабеллу. Дамы прошли по коридору из расступившихся придворных прямо к нему.
– Мы все признательны вам за спасение леди Сесилии, – произнесла принцесса. – Надеюсь, она вас поблагодарила.
Удивленный, Марк перевел взгляд на графиню, но та смотрела куда-то вдаль.
– Рад служить, – пробормотал он. – Это я должен благодарить графиню. Это ведь она вонзила копье и убила зверя. Разве она вам не рассказала?
Изабелла повела головой:
– Лишь в общих чертах. Получается, шевалье, вам надо благодарить ее с поклоном.
Сесилия нахмурилась, принцесса же склонила голову и, казалось, ждала, что он немедленно так и поступит.
Марк ничего не понимал в тайном языке придворных – перемигивании, жестах, взглядах, – всем том, что создано для общения, когда нельзя даже намеком выдать свои чувства.
– Любой рыцарь на моем месте был бы благодарен, – сказал он и кивнул, решив, что этого будет достаточно.
– Как и дама, – произнесла Сесилия, наконец удостоив его взглядом. – Если бы шевалье не попытался меня защитить и не выступил решительно против зверя, я бы здесь не стояла.