— А чем эта сила плоха?
— По их поверьям, Акаша — есть дух, рождающий зависть и сомнения. Короче дьявол чистой воды. Они его задабривают, а потом убивают, сжигая его оболочку в виде чучела.
— Вот оно что… сжечь дьявола — это очень эффективно! Это как утопить рыбу, или заживо похоронить червя.
Бальзатазар тихо засмеялся:
— Сначала все эти звуковые вибрации и ритуалы, а потом погребальный огонь. Ну да, не верх ума, конечно, но кто мы, чтобы править их традиции! Это всего лишь ритуал…
Алиса лишь стояла и хмуро смотрела на шествие островитян, которые тихо и монотонно шептали какие-то слова. Всё это вызывало какую-то странную тихую ярость в её душе, и лишь обратив внимание на трёх обезьян, которые наблюдали за ней с дерева, она отвлеклась и улыбнулась.
— Какие странные они… — сказала Алиса, имея в виду обезьян.
— Кто?
— Мартышки.
— На этом острове нет мартышек! — нахмурился Бальтазар и начал осторожно оглядываться, — Я живу здесь три года, обхожу остров вдоль и поперёк каждый день и… не важно, — замолчал он внезапно и теперь внимательно смотрел на Алису.
В последний день мессы островитян Алиса шла на центральную площадку, где собрался весь город, снова морщась от отвратительного запаха. Ритмы музыки стали навязчивыми, и в голове зазвенело от шума.
Алиса облокотилась на дерево и схватила руками за голову от резкой боли. Боль усиливалась, давя на мозг, зрение подводило, а к горлу подкатывала тошнота. Тело пульсировало в ритм вибрациям потусторонней музыки, пока изо рта не вырвался поток кровавой рвоты. Алиса села на землю и начала её рыть совершенно неосознанно, но дождей не было так давно, что почва превратилась в камень. Запах зловоний врезался в ноздри и в слезящиеся глаза, музыка давила на мозг с всё большей силой. Она попыталась спрятаться, но на небольшом острове это было невозможно. Куда бы она не шла, везде сталкивалась с островитянами, играющими на своих странных зловещих инструментах. Она жаждала увидеть первые лучи солнца, которые, как ей казалось, спасут её от всего этого кошмара, но до рассвета был ещё час, а силы покидали девушку.
— Алиса… — послышался голос Бальтазара, — Задержи дыхание и закрой глаза.
Девушка послушалась, и Бальтазар накрыл её лицо мокрой тряпкой, которая успокаивала кожу и блокировала запах зловоний. Мужчина взял её на руки быстро побежал прочь от площади, стараясь скрыться от ритуальных пений, но это было нереально, ведь все жители острова вышли из своих домов, чтобы осуществить свою церемонию. Они ничего не делали, чтобы помешать Бальтазару, лишь смотрели на бьющуюся в конвульсиях девушку и сладко улыбались. Бальтазар спустился в подземелье, положил девушку на камень и запер двери, как мог.