Блэквелл подошёл к Алисе и увидел то, что видел со своего места Бальтазар — устрашающее выражение лица Алисы, по лицу которой катились градом слёзы, смывающие кровь с её бледного лица. Яростный взгляд больших серых глаз был устремлён на ворота.
— Я должен туда попасть, нельзя просто повернуть корабль и оставить всё как есть. Если всё так, как говоришь ты, — он взял платок из кармана и осторожно промокнул им кровь, которая ещё не высохла на лице и шее Алисы, — Они должны ответить передо мной.
— Они… они должны умереть, — гневно прошептала Алиса, не сводя взгляд с роковых ворот, — Позвольте мне убить их.
Блэквелл смотрел на неё несколько секунд слишком внимательно, а потом произнёс:
— Нет, — она подняла на него глаза, но это были не все его слова, — Ты истощена, это плохо кончится.
— Вы не войдёте, — шёпотом сказала она и закрыла глаза, — Они никогда не пустят сюда вас, но… — она открыла глаза и решительно посмотрела на своего покровителя, — Герцог дал, Герцог взял. Если ворота сдерживают их от кары океана, то, надо полагать, без ворот им придётся несладко.
Винсент Блэквелл хмыкнул и протянул Алисе ладонь и она, немного помедлив, вложила в неё свою. Это был странный момент, потому что в эти секунды решалась судьба целого народа, хоть и небольшого. Блэквелл приблизился к Алисе, свободной рукой утирая новую слезинку, катящуюся по её щеке, и сказал:
— Я сделаю это за тебя. Знай: никто не имеет права причинять тебе боль, кроме меня. Они ответят за каждую секунду твоей боли десятикратно.
Алиса кровожадно улыбнулась и уже спокойным голосом спросила:
— Я хочу увидеть гибель Атлантиды, мой Герцог.
Он усмехнулся не слишком жизнерадостно:
— Боюсь, это под силу лишь Богам. Я — Примаг.
— Вы себя недооцениваете, Милорд. Вы куда сильнее, чем хотите быть, я говорила вам. Просто… — она смерила недоверчивым взглядом изумруд на его перстне, — Ваш кристалл делает вас слабее.
— И?
— Я буду вашим кристаллом.
— Ты слаба! — возразил он.
— На месть сил хватит.
— Упрямое создание… ладно, только не вкладывай слишком много сил.
Они повернулись к воротам лицом и, держась за руки, смотрели неотрывно туда, где два симметричных камня, устремлённых в небо, защищающие остров от стихий, начали разваливаться с грохотом. Бальтазар впервые видел испуг на лицах всегда слишком улыбчивых островитян, которые начали кричать и носиться в панике по берегу. Надо сказать, была причина: вместе с камнем рушилась защита острова, и океан вокруг перестал быть таким ласковым — он начал бушевать вокруг. Блэквелл тихо, но властно, произнёс всего одного слово: