У него даже отдельная комната для секса. Твою мать…
— Даже знать не хочу, Милорд.
— Узнаешь когда-нибудь… — он снова коварно улыбнулся.
Кровь прилила к моим щекам. Мне не нравится всё это. Это крушение всех моих моральных устоев, я так не могу! По чести говоря, в сердце-то у меня ёкнуло, потому что сама ситуация мне показалась неловкой, но я вела его без слов. Он спросил меня:
— О чём ты думаешь?
— Кроме всего прочего, о том, что вашей временной слабостью все жаждут воспользоваться.
— Ты… хочешь меня изнасиловать? — ёрничал он в ответ. Я еле сдержала смех. Его голос прозвучал очень беспомощно и забавно. Мы опять шли в тишине, а потом он сказал ледяным тоном, — Слепота пройдёт и неверные получат по заслугам. Это тебе на будущее.
Мне противно оттого, что вокруг него происходит. Не смотря на все недостатки его правления (на самом деле их очень немного), он является неоспоримым и довольно жёстким лидером. Я видела его подчинённых, которые бояться его, видела воинов, которые безусловно его уважают и идут за ним на смерть. Дисциплина — её я уважаю и уважаю тех людей, способных соблюдать её и прививать другим. Я, признаюсь, совершенно не дисциплинирована.
Хозяин немного сдаёт, он жутко устал и плюс ко всему вокруг него не самые преданные люди. Я почему-то уверенна, что сегодняшнее унижение Лорда Блэквелла было спонтанной игрой, которую подхватили недовольные подчинённые. А недовольны они тем, что Блэквелл удалился в Парборо, это я слышала в разговоре неприятного человека Николаса Ноксена с кем-то, чьё имя для меня слишком сложное. Эти двое обсуждали дела Хозяина и его вольность в решениях, они были жутко взбешены.
Зато Парборо теперь снова под властью Эклекеи, с наименьшими потерями.
Он гений.
— Это должно меня напугать? — продолжаю разговор я.
— Вообще-то да.
— Не вышло.
— Тебя я могу напугать и будучи слепым. Знаешь, как приручают Ксефорнийских скакунов?
— Как обычных лошадей?
— Нет. Их изводят голодом, избивают до полусмерти снова и снова, пока они не посчитают за счастье тебе служить.
— Варварство!
— Иначе они не подчинятся, это тебе не людские пони.
— Люцифера вы так же подчинили? — поинтересовалась я. Хозяин задумался.
— Нет. Мой конь особенный, это исключение из правил.
— Тогда я всё-таки усомнюсь в вашей системе приручения.
— Обычно действует. Даже с тобой, с тобой ведь было тоже самое!
— Не правда.
— Правда.
— Нет.
— Ты подчинилась мне! — настаивал Хозяин, и при этом я отчётливо видела, как он этим фактом доволен, потому что его широкие плечи расправились, а в голосе были горделивые нотки.