— Viocireusoce! — кричит она. Это один из самых старых и мрачных девизов Андрасари, популяризированный моим подстрекающим войну дедушкой, когда он был Конаем.
Ты убьёшь или умрёшь.
Убьёшь или будешь убит.
Она быстрее, чем Ронан ожидал, её ярость подпитывает её движения. Женщина повалила Ронана на землю, нож, зажатый в кулаке, образовал дугу в воздухе. С диким криком она замахивается и несколько раз бьёт его в шею и грудь. Стража Андрасари наводняют платформу, отрывая девушку от Ронана. Одно единственное движение, резкий поворот головы и жизнь, что теплилась в этом стройном женском теле, покидает его.
Анархия извергается, когда происходит сражение. Я пойман в тиски необходимости подавить толпу и необходимостью защитить Силу.
Я выбираю последнее, хватая её за руку и торопя к одному из входов Андрака. Внутри Андрака тоже хаос, толпа людей кишит повсюду, когда они скандируют во весь голос:
— Viocireusoce!
— Оставайся здесь, — я приказываю, вбегая в мою квартиру. — Не позволяй никому войти. Человек или Андрасари. Это небезопасно, пока я не восстановлю контроль.
Она, молча, кивает, и я ухожу.
Платформа опустела, тела Ронана больше нет на ней, но на поверхности имеется большая лужа крови. Вероятно, он мёртв, потому что, хоть меняющиеся Рур и могут выдержать серьёзные травмы, мы всё ещё подвержены нападению на жизненно важные органы. Ронан был заколот в грудь. Может быть, клинок достиг его сердца.
Конечно, Афат ушёл и больше не руководил насильственными последствиями. Об использовании ошейников, чтобы ударить током для подчинения людей не может быть и речи, потому что это навредило бы Силе.
Некоторые драки, сжигали людей заживо, но я приказал, пощадить жизни людей и вместо этого, загнать их, хотя некоторым удалось сбежать, я не беспокоюсь о погоне.
После того, как остальные покорены, неменяющиеся стражи арестовывают их и волокут в тюремные камеры.
Глава 14. Терон
Уничтожить следы казни и привести в порядок Андрак, заняло остаток дня.
К тому времени, я посетил Эйин, выяснив, что состояние Ронана, вечером ухудшилось.
— Он будет жить, — тихо говорит Эйин. — Через несколько дней он восстановится и встанет на ноги.
Эта новость должна принести мне облегчение, но вместо этого, я ничего не чувствую. Когда смотрю на Ронана, лежащего без сознания на столе Эйин, всё, что чувствую — злость за то, что он сделал.
Когда я был ребёнком, то считал его образцом для подражания, из-за его способности противостоять Афату. Мы должны были быть на одной стороне. Тот, кто работает над улучшением Андрасара, несмотря на упорство Афата, забивает кол в землю.