Я поинтересовалась, умеет ли она читать мысли короля, что говорит с такой уверенностью.
— Я — мысли короля, — рассмеялась мачеха.
На этом аудиенция закончилась.
Если королева и думала меня испугать, она, наверное, здорово просчиталась. Мне было абсолютно всё равно, где жить: в столице или Утёсе. Никакой особенной разницы я не видела. Разве что в столице приходилось иногда участвовать в развлечениях короля. Охоте, например.
На охоте это, кстати, и случилось. Я влюбилась. В первый раз.
Он прекрасно держался в седле. Намного лучше всех этих тупоголовых франтов. И он был красив… ну, во всяком случае, в моём вкусе. Мне и позже будут нравиться именно такие: стройные, невысокие, с изящными чертами лица и волнистыми тёмными волосами. Этот был как раз такой и, как я уже говорила, он прекрасно держался в седле, чем выделялся из всей толпы рыцарей. И стрелял он чудесно: один из убитых оленей совершенно точно был его добычей.
А ещё после ритуального обеда-пикника, когда все засобирались обратно во дворец, именно этот юноша подал мне руку, помогая сесть в седло. Ничего особенного, просто вежливость: он протянул руку, я осторожно коснулась её пальчиками, конечно же, в перчатке. И мы встретились взглядами.
Тогда мне на мгновение показалось, что на меня смотрит Максимилиан. Этого оказалось достаточно, чтобы поразить меня в самое сердце.
Я тогда была уязвима. После драконов меня мучило одиночество. Я не сознавалась в этом даже себе, но всё равно страдала. И отчаянно желала, чтобы кто-нибудь… кто угодно стал для меня родным.
Благодатная почва для любви.
Его звали Рауль. Граф чего-то там (в титулах я всегда была не сильна). Старше меня всего-то на три года — плюс в его пользу: так он не казался мне странным чужаком-взрослым. Прекрасно знаком с дворцовым этикетом. Отличный кавалер. Мою симпатию он распознал в два счёта.
На следующем же приёме, куда я пришла только потому, что «так надо», Рауль пригласил меня на танец. Я так удивилась, что не сразу поняла, что он от меня хочет. А когда поняла, мне показалось, что я сама стала драконом — мне подумалось, у меня выросли крылья.
У меня вдруг обнаружился талант к танцам — а ведь я этому никогда не училась. И позже — к разговорам под луной в саду. И к поцелуям. Он сорвал мой первый поцелуй, как цветок — а мне тогда показалось, что так нежно, так бережно.
На следующее утро мне принесли охапку роз из его оранжереи.
И тем утром я впервые не стала садиться за книги, а позвала оставшихся фрейлин и попросила их посоветовать хорошего портного. Я же не слепая, я видела, что платья других дам лучше моих, как и причёски, и драгоценности. Я видела, но раньше мне было всё равно. Раньше.