Тем же вечером Рауль пригласил меня на прогулку верхом за город. И, хоть он и странно смотрел на меня, я не видела в его взгляде того опасного огня, что был у почти забытого принца Армэля.
А все следующие дни мне стало всё равно, опасно это или нет. Рауль не заходил дальше, чем диктовали приличия, но ухаживал красиво и очень галантно. Я, неожиданно для себя, даже стала надеяться, что отец нас обвенчает.
И мне странные мысли лезли в голову, когда я внимательно осматривала тело Рауля — с ног до головы, особое внимание уделяя бёдрам и груди. Мне хотелось видеть его раздетым, я даже представляла его таким по ночам. Пару раз он мне таким снился. Это было странно и сладко.
Я влюбилась и поглупела настолько, что, в конце концов, выложила Раулю душу. Он принял это нормально, благородно, как я и ожидала.
И, конечно, он меня не боялся.
Через месяц страсти немного поутихли, и я снова стала читать — периодически. Например, вернулась к труду Фариефти. Он был монахом, кстати, умершим лет двести назад. Люто ненавидел чернокнижников и презирал таких, как я. Из его книги я поняла, как ко мне относятся монахи, какой они меня видят. Сосуд дьявола, греховное чудовище, нежить, принявшая человеческое обличье, одержимая… Мы не люди для них, нас надо убивать.
Не будь я принцессой, так бы они и сделали.
Но именно у Фариефти я прочитала, что вроде бы люди с моим проклятьем могут вызывать духов. Именно поэтому нас называют одержимыми. По мнению монахов, духи в нас вселяются.
Всё это я рассказала потом Раулю и он, целуя меня, посоветовал не брать в голову.
— Ты прекрасна, Алисия, — шептал он, целуя мне руки. — Я так тебя люблю.
Я тоже его любила. Но я «брала в голову» и продолжала искать дальше. Наконец, в одной из подаренных мне драконами книг обнаружился ритуал вызова — какого-то «духа первого уровня». Но я готовилась к нему неделю. Дрожала от нетерпения, но готовилась — тщательно, чтобы не дай бог… Забавно, какой я тогда была щепетильной по отношению к другим людям. Мне казалось, если кто-то из-за меня умрёт, Рауль расстроится. А я так не хотела его огорчать!
Всё оказалось куда прозаичней и проще. Я начертила маленькую пентаграмму, вывела руны, «позвала».
«Дух первого уровня» не обладал ни обликом, ни голосом — как и порядочный дух. Я чувствовала его присутствие, но и только. А ещё я знала, что должна ему что-то приказать. Тогда — а была ночь, яркая, звёздная — я разрывалась от желания увидеть Рауля, почувствовать его поцелуи, нежные, осторожные прикосновения. И я приказала «духу» показать мне моего возлюбленного.