– Вовсе нет. Ни в коей мере. Но Герман Веннергрен здесь, и у него своя точка зрения относительно материалов, опубликованных в сегодняшнем номере. Хочешь поговорить с ним?
– Я? Сейчас?
– Да, я так и знал. Передаю ему трубку.
Шюман протянул трубку. Его сердце резко замедлило бег. Он почувствовал, что рука председателя правления была влажной и теплой.
– Как можно читать такое, – сказал Герман Веннергрен, – в своей собственной газете? Стыд и позор, иначе это не назовешь. Стыд и позор!
Шюман навострил уши, старался не смотреть на своего незваного гостя. Он не услышал ничего из ответа главного редактора.
– Карл! – заорал председатель правления с бордовым от гнева лицом. – Ты указал на моего сына как на убийцу в сегодняшнем номере. Что ты себе позволяешь?
Повисла тишина, вена пульсировала у Веннергрена на виске.
– А что еще я мог подумать?! – заорал он в трубку.
Шюман изучал пыль на стеклянной стене.
– Ты ведь у нас ответственный издатель, не так ли?
Председатель правления поднял газету с письменного стола, полистал:
– Я смотрю выходные данные редакции. Выходит, ты не воспринимаешь свою роль всерьез?
Шюман отвернулся в сторону, закрыл глаза, дышал открытым ртом.
«Пан или пропал», – подумал он.
Тишина, казалось, растянулась на вечность. Когда председатель правления заговорил снова, его голос звучал спокойнее.
– Хорошо. Конечно. Жду с нетерпением.
Он с шумом положил трубку. Шюман повернулся. Лицо Веннергрена было черным от злости.
– Интригуете против главного редактора? – спросил он. Шюман вздохнул и снова сел за свой письменный стол, откинулся на спинку стула и расслабился.
– Я хотел бы, чтобы все было так просто, – ответил он, соединил руки вместе и закинул их за голову. – Для интриг против кого-то необходимо, чтобы у противника имелось свое четко выраженное отношение к делу, позиция, против которой ты мог бы выступать. Это не тот случай.
Председатель правления моргнул растерянно.
– Что ты имеешь в виду?
Шюман наклонился вперед, вперил взгляд в Германа Веннергрена.
– Торстенссон топит всю газету. Он не имеет ни малейшего понятия о том, чем занимается. Нам, другим, приходится спасать ее каждый день. Он – катастрофа в качестве главного редактора.
Герман Веннергрен уставился на него не в состоянии произнести хоть слово или пошевелиться, пожалуй, он не верил своим ушам. Он никогда не слышал от своих подчиненных ничего подобного ни о ком из главных редакторов этой газеты за всю ее историю. Шюман дышал ритмично и легко, не отводил взгляд в сторону.
– Ты имеешь в виду…
– Вы же в правлении наверняка обсуждали это дело, – сказал Шюман и поднялся снова. – Все судебные процессы, претензии со стороны омбудсмена по вопросам печати, падение тиража, недостаток доверия к исследованиям рынка.