Мирабель ди Тонншэре дурочкой отнюдь не была. Уж если она решилась на подобный брак, причины должны быть достаточно вескими.
Собравшиеся дамы рассуждали примерно так же, вот только фактов для построения рассуждений не хватало — редкий случай для компании записных сплетниц! Известно было, что к Мирабель сватался некий дворянин из провинции, к непомерной знатности коего прилагалось вполне соразмерное чванство. Говорили, что жених не понравился ни матери, ни дочери, а вот отец семейства, сам по части происхождения малость подкачавший, счёл партию почётной и выгодной.
Могло ли быть так, что Мирабель бросилась в объятия первого попавшегося из влюблённых в неё мужчин, лишь бы избежать немилого супружества? Или праздничная ночь лишь поставила точку в тайном романе, сделав его явным?
Если бы спросили Женю — то есть, простите, виконтессу Джегейль фор Циррент, она сказала бы: «Да какая разница! Выбрала девушка, кого пожелала, и слава богу, пусть живут, лишь бы после не пожалели. В любом случае, это головная боль самой девушки, её новоиспечённого мужа, родителей, но не всего столичного общества!» Но поди скажи здесь такое!
Помолвку самой Джегейль обсуждали в свете не менее бурно. Хорошо, что они с дядюшкой Варреном не стали спешить со свадьбой «по древним традициям»! Да, Женя все никак не могла отучиться называть будущего мужа дядюшкой, хотя и сама понимала, как смешно это звучит. Впрочем, его забавляло, а она… ну, привыкнет рано или поздно. Просто слишком уж резко все переменилось. Как будто до ночи Перелома Женя сама не понимала, что собственное: «Мне бы такого, как дядюшка, да где ж такого найдёшь!» — на самом деле означает: «Я бы вышла за него и только за него, если бы можно было». Оказалось — можно, родство считается достаточно дальним, и это до сих пор удивляло. Как и то, что Варрен тоже не просто «питал к ней чувства», как высокопарно пишут в здешних романах, а…
Женя, не удержавшись, покачала головой и улыбнулась. Когда Варрен признался в своих мыслях и сомнениях на её счёт, она только и сказала: «Мы с тобой два сапога пара».
— О чем это вы, милочка, замечтались с такими сияющими глазами? — спросила, помешивая ложечкой чай, дама Розалия. — Не иначе, о собственной скорой свадьбе?
— Почти, — Женя вздохнула: лучше добровольно удовлетворить любопытство дам, подав при этом все в нужном ключе, чем слушать потом самые дикие сплетни, непонятно откуда выросшие. — А если честно, признаюсь вам, дама Розалия, я до сих пор удивляюсь, как мы оба с Варреном так долго не замечали взаимных чувств. Конечно, у него государственные дела, служба короне, тут не до того, чтобы страдать от любви, а я счастлива была уже тем, что обрела семью, но все же…