Не останавливаясь, хозяин шел в столовую.
- Пап, мы не будем есть, - остановил его Семен.
- Говори за себя, - ответил ему Дэн.
Остановившийся было Альберт Борисович, улыбнулся, махнул Дэну рукой, приглашая его за собой, и пошел через столовую прямиком на кухню.
Дэн рванул за ним, а Сеня, в недоумении пожав плечами, пошел направо от прохода в столовую - к своей комнате. Правда, до своей комнаты он не дошел, свернув к библиотеке.
Библиотека казалась небольшой. Убедительно казалась, потому что то, что изначально принималось за библиотеку, на деле оказывалась лишь ее прихожей, из которой шло еще несколько комнат по этому этажу и потайная дверь вниз. На нижнем этаже были специальные хранилища для особо старых, читай "особо ценных" книг, в которых поддерживались определенные температура и влажность. И Арсений хотел было спуститься именно туда. Ему определенно нужно было именно туда, но он вспомнил про злополучную "Рожь". Он выдохнул и оказался в темном помещении на другом конце города.
Дэн уже доедал изумительную ванильную панакоту, когда в кухне появился Арсений со скрученным в трубочку плакатом в руке. Повар отца, итальянец Маурицио, которого отец ласково звал Мао, был знатоком своего дела. Арсений стукнул неприлично довольного ужином Дэна по голове плакатом, потом вручил ему эту импровизированную дубинку и сел рядом за стол. Отец Арсения ничего не ел и, судя по позе, а он стоял, прислонившись спиной к массивной столешнице, даже не присел. Эта кухня была любимым местом Арсения в доме. Он никогда не ел в столовой, отделенной от кухни чем-то средним между стеной и перегородкой. Столовая была пустынной, холодной и как-то особенно подчеркивала одиночество, если приходилось присесть где-нибудь на одном из концов необъятного стола. В кухне было уютно и по-домашнему, даже когда здесь не колдовал всемогущий Мао. Даже когда, как сегодня, здесь не хлопотала, не пила травяной чай и не сидела в своем любимом кресле у окна Антонина Михайловна. Ее комната была сразу за кухней, непритязательная во всем скромная женщина выбрала ее сама. Аргументировала она свой выбор красивым видом из окна. И хоть вид из ее комнаты на раскинувшийся внизу парк и реку за ним действительно был потрясающим и точно таким же, как из окон кухни - большую часть свободного времени она всё равно проводила здесь. Небольшой обеденный стол, за которым по замыслу дизайнера должна была обедать прислуга, исправно служил хозяевам не только местом завтраков обедов и ужинов, но и письменным столом растущего Арсения, который частенько делал за ним уроки. Вот и сейчас они с Дэном сидели за этим столом. Доевший десерт гость развернул плакат. Раскинувшееся во всю ширину листа золотое поле. Без сюрпризов.