Бесшумно перемахнуть через каменный хребет – держась так, чтобы меня скрывали черные туши местных, все еще пышущие жаром. Прыжком, точно рассчитав расстояние, вылететь на открытую местность: в одной руке – клинок, вторая вытянута в приказе.
Он почти успел наложить стрелу на тетиву, когда мой удар швырнул его на скалы.
Под ногой тихо застонал лук. Перемазанные в черном масле пальцы сжали белое горло.
– Кто?! – прошипел я.
Наверное, ему не сказали, что Владыка-то – бешеный. Этому мальчишке из стигийских – клыкастому, синевато-бледному, наверное, родичу мормолик… вон и крылья не до конца отросшие.
Он и моргал с удивлением, только покривился, когда я чиркнул острием клинка ему пониже ключицы. Кровь выступила – исчерна красная. Смертный.
– Кто?
Кричать он бы не смог: я сжимал ему горло. Зато мог смеяться.
– Без шлема, надо же, – прошептал в ответ и заклокотал передавленной глоткой.
– Кто тебя послал? В глаза смотри!
Он закрыл глаза, улыбаясь юными губами.
– Все...
И подался навстречу моему клинку с нежным предвкушением на лице, будто к возлюбленной в объятия.
Тихий, горловой всхлип. Я не стал препятствовать телу падать, но успел заглянуть в раскрывшиеся перед смертью глаза – мельком.
«Ни слова… ни звука… любые муки… награда грядет и будет превыше всего…»
Можно было бы подождать Таната, но допросить тень я успею всегда, а пока убираться нужно из этой местности. Насмотрелся.
Разве что колчан этого лучника с собой прихвачу.
Мир не желал пропускать. На поверхности было проще ходить по-божественному, а здесь… навыки, что ли, растерял?
Или просто плохо на дворец нацелился – вот и промазал мимо дворца?
Голос ручья у ног хрустален, тонок. Это потому, что ручей закован в хрусталь. Не до конца, правда: на два полета стрелы по течению, а дальше сложены прозрачные, искристые глыбы. Возле глыб плавают тени: примериваются, где тюкнуть, где огладить.
– Лепестки запороли! Ах вы ж, пальцем в ухо деланы…!
Коренастый лапиф оглядел пышный куст, громко сплюнул и раздал подмастерьям по плюхе. Крайнему, который загляделся на меня, влетело сгоряча дважды.
– Сдохли, а все туда же! И после смерти с вами, придурками мучиться?! Кому говорил – вот тут прожилки!
Куст позвякивал друг о друга ущербными листочками. Выточенными из зеленого камня, насаженными на медные стебли.
Каменный сад. Ненужная пышность – Эвклеева выдумка. Царю полагается поражать воображение гостей – раз. Сад какой-то все равно нужен, а растения возле Флегетона не живут – два. Драгоценностей понатащили немеряно – три.
Вот мертвые мастера и трудятся позади дворца – здесь хватает места.