– И над каким из них он работал к моменту своей смерти?
– Ни над каким. Он работал над чужим изобретением. Говорил, что концепция гениальная, но в ней много недостатков. Поначалу он был очень возбужден. Что-то там с электричеством и проводимостью, но для меня это темный лес, поэтому в подробности я не вникала. Да, это моя вина, признаю. Лоуренс был вполне доволен и тем, что возился со своими макетами. Я настаивала на том, чтобы он согласился на эту работу. Я просто надеялась… ч-ч-что у него появится шанс получить п-п-признание.
– И все же не могли бы вы вспомнить кое-какие детали того, над чем он работал? – настойчиво спросил Джекаби. – Подумайте лучше.
Корделия покачала головой.
– Лоуренс никогда долго не разговаривал со мной о машинах. Иногда пытался, но сердился из-за того, что ему приходится все упрощать. Или настолько увлекался, что начинал тут же что-то мастерить, забывая о нашей беседе. Я даже шутила, что придется мне записаться на его лекции, чтобы когда-нибудь услышать конец предложения. Он постоянно придумывал что-то новое, и у него не было даже времени записывать свои идеи. Словно бы перо в руках не поспевало за мыслью. Если он над чем-то и работал, то, боюсь, он з-з-з-абрал это в могилу.
Джекаби разочарованно поморщился.
– А теперь, скорее всего, его убийцы собираются у-у-убить и меня, хотя я даже не знаю, из-за чего!
Плечи Корделии поникли, и она разрыдалась, уже не сдерживаясь. Я поспешила передать ей носовой платок, и она с благодарностью взяла его.
– Миссис Хул, – произнес Джекаби ровным тоном, – если вы хотите, чтобы мы вас защитили, вам нужно быть с нами предельно откровенной.
– Откровенной? – переспросила она, вытирая глаза и всхлипывая. – Я вам ни в чем не солгала, детектив.
– Не солгали, но рассказали не все. Благодаря своему дару я умею распознавать скрытую истину. Сейчас мне кажется, что истина в ваших словах сокрыта, словно слой масла под слоем мармелада на бутерброде. Не люблю мармелад, мадам, и еще менее люблю всякую недосказанность.
– Конечно, вы знаете обо мне не все, – снова всхлипнула она и сердито нахмурилась. – А я многого не знаю о вас, хотя и обратилась к вам за помощью, не так ли?
– Предполагаю, что так.
– И з-з-зашла в дом, когда вы меня попросили, даже несмотря на то, что вы несли этого человека. Я более чем доверилась вам, согласившись выпить вместе с вами чаю, за что, конечно, благодарю вас, мистер Джекаби. Но, мне кажется, я имею право на свои личные секреты.
Оглянувшись, она посмотрела на распростертого на лавке мужчину. Оуэн Финстерн дышал ровно, только щека его время от времени дергалась, как будто изобретателя ударяло разрядом его же дьявольской машины.