Кругом ни души.
Идеальное место для допроса с пристрастием.
Только сейчас патрульные смогли внимательней рассмотреть меня. Увиденное точно им не понравилось.
— Ого! — присвистнул Петров. — Вот так рожа! Мужик, ты откуда к нам забрёл?
Интересный вопрос. Эх, рассказал бы, да всё равно не поверите...
— Смотри, Паш, а ведь многое сходится. Помнишь, про костюмчик и кроссовки? На нём точно такие же, что пропали с тела.
— Ну-ка сними-ка куртку, — властно приказал высокий полицейский.
Я повиновался. От вида пёстрого ковра разноцветных узоров, Петров снова присвистнул, а у его напарника лицо мгновенно посуровело. Футболка скрывала туловище, но оставляло руки открытыми. А на коже, до самых ногтей ног не оставалось ни одного свободного кусочка, не покрытого зловещими и пугающими символами.
— Ого-го, — только и сказал Петров. — Настоящий якудза.
Невысокий полицейский, более внимательный, неожиданно громко и отрывисто приказал:
— Руки! Вытяни перед собой руки!
Я опять подчинился.
— Смотри, вот ведь сволочь, даже кровь не потрудился вытереть, — с откровенной брезгливостью и скрытой ненавистью заметил он своему напарнику.
Проследив за его взглядом, посмотрел на свои руки. Действительно, там, откуда я явился, воды у нас катастрофически не хватало, и я вымыл перед переходом лишь кисти и ладони, а вот всё что выше забрызгала тёмная кровь убитых мной рептилий.
— Вот ведь зверюга. Он что у него во внутренностях копался? Как говорится, по локти самые... Убил парня, одежду снял, натянул на себя, а руки даже не помыл. Что смотришь так, зверёк? — негромко с ненавистью, но с хорошо различимой угрозой в голосе произнёс высокий сержант и, не размахиваясь, поддел снизу вверх кулаком моё тело в районе солнечного сплетения. Он был массивнее меня и выше. Видимо, упорно качался и боксировал, поэтому удар получился на редкость эффектным. Меня подбросило вверх, швырнуло сначала в сторону, а потом прямиком на асфальт.
— Портаки какие-то странные, — совершенно безучастно констатировал второй патрульный, как будто ничего не произошло. — Никогда не видел таких. Сидел, видимо, не у нас. Где-то, может, на Кавказе или ещё подальше.
— Вить, наверняка дальше, намного дальше. Одни черепа и кости. Лодки какие-то. Ни 'колец' тебе, ничего знакомого. Понаехали, суки, одни неприятности от них. Фамилия, имя! Ты что, такой бесстрашный что ли, козёл? Дальше в 'молчанку' хочешь поиграть? Не тех решил позлить!
Я стоял перед ними на коленях, пока они меня обсуждали, и пытался прогнать побольше воздуха через лёгкие. Всё-таки попал я не в наш мирок, где каждый старался в первую очередь, не взирая на опасность помочь ближнему. Совсем нет. В другое место. Здесь все, насколько помню, ИГРАЛИ в крутых. Играли самозабвенно, веря в свою крутизну.