Андрюшка был взят в крестьянскую семью из воспитательного дома. Ни отца, ни матери у него не было. Его сводная сестра Маша служила в доме у Чехова. Мальчик часто бегал к ней.
Однажды Антон Павлович обратил на него внимание и спросил у кухарки:
— Маша, а сколько лет Андрюшке?
— Девять.
— Совсем большой парень. В школу пора.
— Да где уж нам, Антон Павлович. Средств нет.
Ничего не сказал Антон Павлович, а через неделю позвал мальчика, одел его в новую рубаху и штаны, дал книжки и ранец.
— Будешь в школу ходить, Андрей. Я о тебе позабочусь.
С осени в школу ходило много ребят. Школа была далеко, в шести верстах, в Вась-кине. Когда наступала распутица и первые морозы, школьные классы пустели. Разутые и раздетые ребятишки не могли ходить в школу. Научатся расписываться — и на этом кончают свое образование. Зимой в школе оставались только дети кулаков и торговцев. А они очень невзлюбили Андрюшку.
— Гольтепа куцая! Культяпый, а куда лезет, — обидно дразнили его и даже колотили, зная, что защититься он не может. Руки у мальчика отроду были без пальцев.
В ноябре васькинское озеро покрылось тоненьким ледком. По первому снегу озорные ребята решили покататься, а для пробы посадили Андрея на салазки и толкнули вниз с высокого берега. Салазки с размаху проломили лед и погрузились в студеную воду. Мокрого, испуганного мальчика еле вытащили. Отвели его сушиться к жившему здесь знакомому Чехова, инженеру Семенковичу. Мальчик заболел, его отправили в больницу.
Антон Павлович писал Семенковичу: «Тому, кто повезет вашего пострадавшего в сражении работника в больницу, прикажите справиться: в каком положении находится наш пастушок Андрей? Если оный Андрей уже выздоровел, то нельзя ли будет вашему посланному взять его к себе или, взявши, доставить на станцию или на почту, где будет сегодня вечером наш Александр. Простите, что беспокою Вас этой просьбой, но, говорят, мальчик тоскует, плачет, а послать за ним некого...»
Вернувшись из больницы, Андрей всю зиму просидел дома. Только весной, когда все забылось, он опять прибежал на усадьбу. Антон Павлович, увидев его, спросил:
— Как дела со школой, Андрей?
Выслушав слезный мальчишеский рассказ,
он успокоил Андрюшку:
— Это горе еще не горе. Скоро у нас в Мелихове будет своя школа, будут в ней другие порядки...
Порядки в школах были хорошо знакомы Чехову. Как член Училищного совета он докладывал земству: «Я обследовал школу в Крюкове, об ее жалком состоянии я неоднократно писал. Теснота, низкие потолки, неудобная унылая печь, стоящая посреди классной комнаты, плохая старая мебель. Вешалка для верхнего платья за неимением другого места устроена в классной комнате. В маленьких сенях спит на лохмотьях сторож, и тут же стоит чан с водой для учеников. Отхожее место не удовлетворяет самым скромным требованиям гигиены и эстетики. Учитель с женой помещаются в одной небольшой комнате. Сарая при школе нет!!»